Мы не берём в голову здесь, в Чечне,
«большие идеи», самое главное – вой-
сковое братство и войсковое товари-
щество. Есть приказ – воюем. И глав-
ная задача – чтобы выжил твой боевой
товарищ, и чтобы выжили мирные
жители.
Замком 7-й роты
старший лейтенант
Александр Ильин
В то время, когда наши ребята вели обстрел привокзальной площади ситуация сильно изменилась.
Пока «отряд быстрого реагирования» в составе наших 8-й и 9-й рот ещё только собирался на исходной позиции, была организована поддержка «с воздуха»: корректировщики уже вовсю передавали по радиосвязи артиллеристам дивизиона капитана Силина координаты противника.
Отряд быстрого реагирования. Как это было
Наши «Нюрки», выстроенные на огневой позиции прямо в центральном парке культуры, давали свои залпы, и 120-миллиметровые снаряды, пролетев по навесной траектории чуть больше километра, обрушивались на головы уверенных в скорой победе боевиков.
Что особенно характерно, некоторые снаряды «Нюрок» из-за малой дальности полета даже не разрывались, а один из них в какой-то момент угодил прямо под башню дудаевского танка, сорвав её, как шляпку с гриба.
Вот уж, что называется, в тютельку – не часто такое встретишь даже на современной войне.
Тот дудаевский танк внезапно появился тогда на привокзальной площади, и также внезапно он был подбит.
Он уже проезжал у стен новостройки, к небольшому домику с надписью белой краской на стене – «Вулканизация», когда наши артиллеристы, услышав по радиосвязи координаты, передаваемые Теплинским, выждали всего 14 секунд, передав: «Спокойно, ребята!
Еще раз передайте точные координаты».
Далее капитан Силин сообщил, что первый выстрел уже произведён.
Потом ожидание результата.
– Байкал, байкал! Можно теперь чуть правее – 10 градусов.
– Поняли тебя, Вьюга! Поняли…
Через пару минут разведчики докладывали с радостью в эфире.
– Есть! Попали!
И башня у танка долой снесло.
Впервые, наверное, за много дней и теперь с улыбкой на глаза, разведчики смотрели из окон своего дома на ту картину.
Остававшиеся пока в резерве на территории парка культуры подразделения (бойцы 8-й и 9-й роты), вышли на выручку разведчикам Теплинского и десантникам 7-й роты рано утром 2-го января.
Задачи поставлены: «Силами нашей бронегруппы во взаимодействии с парашютно-десантным батальоном 237-го Псковского десантного полка (командир сводной группировки батальона – полковник Вячеслав Сивко) захватить плацдарм в районе железнодорожного вокзала и деблокировать наших ребят, воюющих в окружении».
В качестве «бога войны» в помощь нам продолжали действовать: батарея артиллерии капитана Силина и «Рохлинские пушкари», которым надлежало обеспечить непрерывную огневую поддержку.
Сводный десантный отряд выступил в указанном направлении из парка культуры.
Первыми шли бойцы 9-й роты под командованием Борисевича и следом за ними – 8-я рота Соколенко.
В пешем порядке, разделившись на две группы – группу захвата и группу прикрытия – роты выдвинулась к железнодорожному вокзалу.
Каждому бойцу роты был определён свой расчётный номер – для оперативного удобства по радиосвязи: старшина Дмитрий Купцов именовался «первым расчётным», старшина Сергей Мордвинцев – «вторым расчётным», мой земляк – рядовой Александр Ильин – «третьим расчётным» и так далее.
«Шестым расчётным» значился майор Холод, а вот у самого ротного – Борисевича – номера не было: он появлялся всюду, где становилось трудно.
Первейшая задача – как можно скорее добраться до железнодорожного вокзала.
Для сокращения пути, так же, как и ушедший в ночь авангард, бронетехнику пустили практически следом за нашей пехотой: так прямо по рельсам и двинулись наши «бэмдэшки».
Пешие группы десантников шли по левой стороне от железнодорожного полотна способом «трёх групп», прочёсывая прилегающие к железной дороге дворы частных домов.
Пройдя сотню метров мимо тех домиков, вдруг один из бойцов «девятки», который был сам родом из Грозного, показал рукой на свой дом.
– Вон в том доме мы с семьёй прожили несколько лет! – выдал вдруг наш десантник.
И на самом деле, это была правда, но мало кто в это тогда поверили.
Спустя 10 дней, когда батальону немного стало легче и пришли в помощь десантники из Нарофоминска, боец всё же посетит свой дом и семью.
С усиленной группой охранения, они пройдут стороной все посты псковичей и найдут семью нашего десантника.
Прячась в подвале своего дома, мать и брат встретят нашего героя.
Не передать ту встречу словами, но бывает и такое.
– Зачем эта война.
Сынки, родные, храни вас Господь, – завывала горючими слезами мать, обняв родного сына.
У нас убило всех наших соседей, похоронили вон перед домом, под абрикосом.
До наступления Нового года снаряды летели, как горох, и ужас со смертью ходили повсюду.
А нас с сыном Господь спас.
(Наш боец после увольнения в запас, вернётся в родной Грозный за своей семьёй и благополучно вывезет их в Россию).
В 10 часов утра 2-го января и броня пошла к вокзалу, урча двигателями.
На дистанции 10-20 метров друг за другом машины продвигались уверенно: после разведчиков Теплинского этот отрезок пути можно было считать «дорогой жизни».
Где-то на полпути одна из бэмдэшек, неудачно скользнув о рельсы, повредила опорный каток ходовой части, и «гусянка» сползла на землю.
Колонна остановилась, бойцы с повреждённой машины быстро распределились по другим экипажам, и движение продолжилось.
На месте остались механики-водители Данатар Гульмырадов и младший сержант Константин Данкин, которые приступили к устранению неисправности.
Но дело оказалось довольно серьёзным, и ещё почти целый день им пришлось вдвоём «дежурить» прямо здесь, на железнодорожных путях.
Лишь ближе к вечеру со стороны ушедшей колонны придёт зампотех батальона Косарев, который объяснит, что там дальше, прямо на рельсах стоят брошенные две БМП мотострелков, и с одной из них можно будет снять каток.
Вот только сделать это лучше после заката, в сумерках, чтобы лишний раз не рисоваться на виду.
Тем временем наши бойцы уже приближались к вокзалу.
Когда впереди показались какие-то постройки в виде навесов (как на базаре), дозорная группа 9-й роты заметили двоих вооружённых чеченцев, которые пытались что-то вытащить из стоящих на железнодорожных путях две БМП.
Два точных выстрела – два трупа боевиков.
Двинулись дальше.
Подошли к территории, граничившей с трёхэтажным зданием у железнодорожного полотна, к зданию товарной конторой управления железнодорожного транспорта Чеченской Республики.
Было решено расположиться здесь до проведения разведки ближайших улиц частного сектора, занятой противником.
Бронетехнику загнали на территорию товарного дворика, а личный состав распределились на первое время в трёхэтажном здании конторы.
Автоматическая стрельба нарастала со всех сторон и с каждой минутой всё сильнее.
Тяжёлый бой в «Доме Павлова» вели разведчики Теплинского.
И только к 10 часам утра к зданию товарной конторы со стороны парка культуры начали подходить остальные наши подразделения (взвода связи и материального обеспечения,
сапёры и водители на колёсной технике).
Тем временем бойцы немного освоились и даже в одной из комнат на втором этаже, выходящей окнами во внутренний товарный дворик, установили безоткатное орудие – 73-миллиметровый противотанковый гранатомёт с маркировкой «СПГ-9м», который достался, как трофей.
И теперь орудие нацелено на позиции боевиков.
«Копьё» – было название этой безоткатки на стальной трехноге, которую могли переносить на себе два бойца.
Ещё в Афгане моджахеды прозвали такие безоткатки «шайтан-трубой» за длинный более двух с половиной метровый ствол.
Это динамореактивное орудие, предназначенное для ведения стрельбы прямой наводкой, сохраняло устойчивость при выстреле за счёт отвода части пороховых газов через специальное сопло в стволе.
Однако из-за малой мощности зарядов и низкого коэффициента полезного действия такие «копья» в Российской армии постепенно стали заменяться переносными гранатомётами.
Зато сейчас здесь у стен вокзала «устаревшая» безоткатка обрела себе хороших хозяев: капитаны Геннадий Зелинский и Юрий Денисов отлично управлялись с ней.
К обеду 2-го января здание товарной конторы превратилось в нашу крепость.
Со стороны частного сектора в наши окна летели мины и гранатомётные выстрелы боевиков, и нужно было давать полный отпор.
Мы начали огрызаться всеми своими силами.
Механики-водители 7-й роты на эти дни сменили свою должность – на должность гранатомётчиков, и благо одноразовые РПГ «мухи» были в больших количествах.
А боевики озверели с ещё большей злостью, их огонь троекратно усилился.
К окнам не подойти, все передвижения по зданию – только ползком и на коленках.
Стрельба из автомата зачастую ведётся вслепую, пальнул в окно – и тут же отбежал в сторону, а лучше вообще в центральный коридор (как в общежитиях).
Шквал огня, пыли и дыма окутали все помещения здания.
Из окон второго этажа ведёт стрельбу Лёха Спиваков со своим напарником, который моложе его призыва.
«Филя» все его звали, механик БМД он пока не смело обращается со своим гранатомётом.
Но уже понимая всё положение происходящего, а ещё и крики Спивакова, «Филя» начал осваиваться, и теперь он только и успевает перезаряжать РПГ-7 новыми гранатами.
Из облака дыма и пыли показались фигуры бойцов – механов Лёха Мурзанёв, Ринат Валитов, Лёха Швегжда и Ринат Гильманшин.
Они все со взведёнными на боевой заряд – «мухами», по очереди, как будто в магазине, подходя к пустым проёмам окон, дали залпы в «зелёнку» частного сектора, что напротив здания и за гаражами хозпостроек.
И тут же убегая в центральный коридор за новыми «мухами», с матом на устах и дымом во рту, кто-то из них ворачивается к окну и даёт длинную очередь из своего автомата, выпуская за пол минуты весь боекомплект рожка.
Меняем позиции в левое крыло здания, все комнаты, как будто в белом и сплошном тумане и всё в решето – пули долбили по окнам, врезаясь в стены и дробя штукатурку.
Вскоре пыль немного осела, и нужно давать ответный огонь.
– Филя, ты что не стреляешь, – кричит ему Спиваков.
Но тот ошарашенными глазами, как будто оглушённый (лёгкая степень контузии), смотрит и не поймёт, что происходит.
Потом очнувшись, приходит в себя, и отряхнув голову от пыли, кричит во всю глотку: «А что уже можно стрелять?»
– Можно Филя! Даже нужно.
Давай долби, брат!
Заряжай, – в ответ ему также громко крикнул Лёха.
К окну подбегает Филя и стреляет из «мухи» в «зелёнку», тут же отбрасывая в сторону уже пустой тубус гранатомёта.
Через пару секунд он снова у окна с гранатомётом в руках. Залп, заряжай. «Муха» на боевом заряде. Огонь.
Все выбегаем снова в коридор, меняем позиции в правое крыло здания.
Из ушей пошла кровь, но не сразу обращаешь на это внимания.
И только подсознание того, что нужно ведь медика позвать и спросить причину повреждения уха.
Но пока не до этого. Только вечером этого дня мы замечаем на себе эти причины и повреждения.
Правое крыло здания товарной конторы. Здесь двое наших офицеров – Зеленский и Денисов, это их позиция и они наводят цель из «шайтан-трубы» (СПГ-9). Уже научились, правда русский мат не сходит с языка.
Через пару часов, наверное, все научились воевать и по всем правилам военной науки.
Пусть немного самоучителями, но пойдёт и так, главное дать ответный огонь.
Главное сейчас огрызнуться – это в любом бою нужно делать в первую очередь – показать свои крылья ВДВ и дать отпор.
И пусть даже этот отпор не приносит пока эффекта или пользы.
Главное – он запугает врага.
Он приведёт нападающего в панику.
Мы этому научились уже перед Грозным, тогда в окрестностях нефтезавода.
– Филя! Домик двухэтажный справа от нас видишь?
Долби по нему.
Давай, давай!
Там боевики, там.
Видишь из окон стреляют, расстояние 300 метров, – кричит Лёха Спиваков.
И мы научились действовать по-деревенски – просто, но быстро, и главное, с результатом.
К окнам не подойти, сплошная стрельба не даёт.
– Воткни в уши «затычки» (пустая гильза от патрона АКСа).
А то перепонки ушные лопнут, – кричит своему напарнику Лёха Мурзанёв.
Оглохнешь ведь.
В это время территорию привокзальной площади снова накрыли мощные разрывы артиллерии.
Всё те же «рохлинские пушкари» методично окучивали наши здания.
Осколками этих артснарядов посекло наших ребят: Николая Шахворостова, который родом был из недалёкого северокавказского Прохладного и Эдика Маулимшина (7пдр) из
Нижневартовска.
Их быстро перевязали на месте и медик Станислав из Питера эвакуировал пострадавших в безопасное место.
Осколочное ранение в руку получил Андрей Киреев.
Капитан Косарев во время артобстрела выбежал из здания на улицу, но куда спрятаться, ведь убьёт осколком.
Он без раздумья залетает под днище стоявшего во дворе БТР-Д, но там уже лежит Лёха Спиваков.
– Подвинься Лёха, жить то охота, – с секундной улыбкой на лице и русским матом на устах, промолвил Косарев.
Два взвода бойцов 8-й роты распределены по двухэтажному зданию, стоящему рядом через двор со зданием товарной конторы.
Братья Андрей и Дима Абрамовы из города Орла, Костя Поедалкин из Бийска, что на Алтае, Володя Утушкин из Электростали, Руслан Подтягин из Тульской области, «Балу» и крепыш – Малик Джамалутдинов из Дагестана – все заняты делом и у каждого своя задача.
Из «восьмёрки» ранения от «дружественного огня» получили: сержант Владимир Карпов и младший сержант Анисимов.
Каким-то чудом пронесло от осколков удара нашей же артиллерии и моего земляка Лёху Абрамова.
Как будто чья-то неведомая сила оттолкнула его от стены в тот момент, когда туда через секунды ударил снаряд.
Как потом, спустя 10 лет после тех событий мне рассказала мама Алексея Антонина Ивановна, что именно в те дни и часы она дома в пригородном к Оренбургу посёлке Бёрды она сильно молилась иконам.
Вот уже несколько дней и ночей она не могла найти себе места от растущей тревоги в сердце, и всё молилась и молилась, прося Бога сохранить и защитить её сына Алексея.
Выйдя на улицу в то предрассветное и новогоднее утро, и сделав несколько шагов по скрипучему снегу, она встала на колени и вновь стала молиться.
Долго не могла подняться на ноги, как вдруг её озарили яркие лучи восходящего из-за далёкого горизонта солнца.
Ей тогда показалось, что вокруг неё словно бы возникла световая оболочка, а там, на восходе, как будто золотая корона ослепительного зарева накрыла весь горизонт.
Поначалу Антонина Ивановна увидела в этом нечто необычно-пугающее, но затем словно кто то влил в неё силы – быстро встала, вернулась в дом и с необъяснимой энергией занялась хозяйством.
И сердцем чувствовала, что-то неизбежное приближалось, но, должно быть, небеса услышали молитвы её…
Местом временной дислокации 8-й роты, как самого малочисленного из подразделений всего этого «отряда быстрого реагирования», стали помещения здания железнодорожной таможни, равно отстоящая примерно на два десятка метров от здания товарной конторы.
В ходе осмотра помещений стало ясно, что ранее здесь находился офис военизированной железнодорожной охраны: на стенах до сих пор оставались соответствующие плакаты с правилами и инструкциями, а на первом этаже здания бойцы обнаружили помещение без окон, некогда служившее оружейной комнатой.
За решёткой стальной арматуры находились шкафы-«пирамиды» для хранения оружия.
Взломав железную дверь, десантники проникли внутрь подвальных помещений, где все двери оказались заперты.
Тогда в ход пошли «отмычки» – несколько автоматных пуль в замок, и дверца открыта.
Шкафы-пирамиды были пустыми, за исключением последнего, где был обнаружен «музейный арсенал» – десяток армейских штык-ножей и столько же револьверов системы «Наган» 1937-41 годов выпуска, как было указано на их маркировке.
Но и в последующей комнате также было обнаружено 2– 3 неполных мешка зелёной и высушенной травы – запрещённой «анаши».
Приятная находка ожидала рядового Алексея Абрамова, который в одной из комнат за чугунной батареей обнаружил новенький 7,62 мм трофейный «Калаш» и даже еще в смазке.
Однако не успел он порадоваться такой удаче – неплохо бы заменить свой АКС-74 на эту куда более эффективную штучку: на следующий день появившийся, словно из воздуха офицер невидимого фронта – «особист», быстренько прибрал трофей к своим рукам.
Мы же всегда старались обходить стороной и не связываться с офицерами из особого отдела Федеральной службы контрразведки.
Ранее
- Потерявшиеся
- Зачем чеченская война?..
- Дом Теплинского – дом Павлова
- Кинжальное утро разведчиков
- 7-я рота в обороне железнодорожного вокзала
