Воинам-разведчикам 137-го парашютно-десантного полка посвящаю…
Побеждает в этой жизни только тот,
кто победил сам себя, кто победил свой
страх, свою лень, свою неуверенность.
Пытаясь избежать провала всей операции в Грозном, командование группировки соображало новые планы.
И тут генерал Иван Бабичев придумал хитрость.
Поняв, что боевики приспособились реагировать на звук моторов и лязг траков гусениц при движении колонны боевой техники, он организовал засады вдоль железнодорожного полотна на наиболее вероятных направлениях выдвижения их гранатомётчиков.
И это дало большой плюс.
Глава четвёртая.
«Дом Теплинского» – «дом Павлова». Несгибаемый десант.
И вот в ночь с 1-е на 2-е января в район железнодорожного вокзала в пешем порядке по всем правилам военной науки выдвинулись два наших подразделения: разведывательная рота Теплинского и 7-я парашютно-десантная рота Кошелева.
Голубятникову и Юрченко разрешили воплотить план в реальность. И только после того, как к пяти часам утра 2-го января наши десантники захватят порученные им здания, будет дана команда на выдвижение нашей бронеколонны. И броня пойдет к вокзалу рано утром, уже по проверенному маршруту, прямиком по железнодорожным путям, – чтобы не плутать по прилегающим улочкам. Лёгкое перекатывание балансиров опорных катков БМД через рельсы, сопровождающее маневрированием боевых машин сквозь туманную пелену грозненского утра, которое ещё не успело просветлеть, давало нам небольшой шанс на удачу.
А чтобы уверенно и безопасно ехать в этом тумане, командиры первых машин в колонне спрыгивали с брони, нащупывая ногами рельсы на некоторых участках, зато самый верный ориентир для продвижения к вокзалу.
Колонна пойдет с притушенными фарами, но скрежет о рельсы и лязг гусениц могут выдать наше присутствие.
И все же засад мы здесь не встретим: не ожидали чеченцы, что федеральная бронетехника пойдёт вот так внаглую по железнодорожному полотну.
Да, на нашу долю выпадала очень тяжёлая и ответственная задача: в ночные часы организовать скрытное выдвижение личного состава к окрестностям железнодорожного вокзала.
Теплинский вместе со старшим лейтенантом Воробьёвым, тщательно всматриваясь в ксерокопию плана Грозного, по которой довольно не просто было разобрать, что к чему, призадумались.
– Почему по приказу генералов нужно занять только эти два здания?
– ткнул в ксерокопию карандашом Теплинский.
– Не понятно… А если эта карта давно устарела, тогда что?
Так оно и было: на той ксерокопии устаревшего плана города многие объекты отсутствовали, как не было обозначено, к примеру, здание новостройки железнодорожного вокзала.
Как всё это найти на месте, да еще под огнём противника и в незнакомом городе?
Над этим задуматься пришлось не генералам из штаба группировки, а нашим офицерам.
Им предстояло решить задачу со многими неизвестными.
И главным из них было: где конкретно сейчас находятся российские мотострелковые подразделения, зажатые чеченскими боевиками и наёмниками плотным
кольцом?
И снова посоветовавшись с замполитом роты Воробьёвым, Теплинский даёт необходимые указания по группам: дозорной группе – одни, основной и тяжёлой группе – другие.
Ещё раз нужно всем проверить наличие промедола, перевязочных пакетов и медицинского жгута, количество боеприпасов.
Да, в те минуты наши действия осложняли и многие другие факторы.
Разведчики по существу знали только одно, что рано или поздно железнодорожные рельсы приведут их к вокзалу.
Но по-прежнему сопротивлялась нашим действиям сплошная темень грозненской ночи, а ведь в большей степени, наверное, всех нас она спасала.
И всё потому, что опасности на пути могли подстерегать разведчиков на каждом шагу.
Командование батальона на то время уже приняло решение – пока оставить на исходных позициях в парке автомобильную и боевую технику со всеми механиками-водителями и операторами-наводчиками.
Первый день нового года уже на исходе, стрелки часов перевалили за полночь.
Взвод разведчиков, сейчас называвшийся боевой группой, как водится в военном деле, выходит первым в составе четырёх групп.
Покидая парк культуры и отдыха, бойцы взяли курс по мазутной щебёнке в направлении железнодорожного вокзала.
И только лишь ночная тишина сопровождает всех нас, давая небольшую степень защищённости.
Изредка где-то там, в стороне вокзала, раздавались выстрелы автоматического оружия и канонада артиллерийских разрывов.
Через какое-то время вдруг всё стихло.
Не знали мы тогда, какая страшная происходила бойня всего несколько часов назад в районе железнодорожного вокзала, и шквал автоматического и гранатомётного огня сопровождался повсюду многочисленными разрывами рвущихся танков и БМП.
Зарево ярко-жёлтых вспышек огня окутывало тогда многие улицы Грозного.
Страшно было даже задуматься, и немногие из нас понимали тогда, что в новогодние часы января 1995 года в Грозном со стороны высшего военного руководства мотострелкам, спецназовцам и десантникам было предоставлено право, что называется, умирать в одиночку…
Разведчики уже в пути.
Сон, казалось, надолго пропал у десантников нашего батальона.
Идти первыми в любых операциях – это задача любого разведчика, будь он спецназовец или пехотинец.
Разведка – это по существу самая опасная профессия военного, где нужно досконально знать свою задачу, а сам разведчик – это лицо, занимающееся добыванием, изучением и обобщением сведений о вероятном противнике.
Разведчику никак нельзя ошибаться, так как даже за самую маленькую ошибку плата очень высокая – жизнь.
В дозорной группе разведчиков продвигаются наиболее подготовленные бойцы – сержанты Алексей Грехов («Грех») и Вильдан Бикмурзин («Аглай») во главе со старшим лейтенантом Сергеем Воробьёвым.
Следуя не спеша, они внимательно изучают все подходы, обращая внимание на любую подозрительную мелочь.
Их ещё называют лёгкой группой.
А всё потому, что на них облегчённый вариант экипировки и снаряжения: на ногах – берцы «облегченки», в руках – автоматы с небольшим запасом патронов; с бушлатов даже отстёгнут внутренний зимний утеплитель.
Вообще-то в такой группе может действовать до десяти человек – полное отделение, но в данном случае достаточно и трёх, зато специалистов своего дела.
Тут вскоре послышалось рычание бронетехники, со стороны вокзала в темноте можно было частично различить корпуса одного танка и БМП, облепленные сверху бойцами.
Здесь каждый боец несёт на себе кроме автомата АКС-74 (калибра 5,45 мм) ещё и по два-три одноразовых гранатомёта РПГ-22 «НЕТТО» и «Муха» РПГ-18, эти гранатомёты по весу были легкие (каждый весом по полтора килограмма).
Машины ехали по противоположной стороне железной дороги (они уходили в сторону совхоза «Родина»).
За дозорными следовала тяжёлая группа во главе с самим командиром Михаилом Теплинским.
Одна радость, что они не тяжёлые – не зря их «мухами» зовут.
Но кому-то из бойцов досталась роль «тягача»: пешим ходом, одна техника – собственные руки и ноги, в которых приходится сейчас тащить цинки с патронами. Им бы ещё и пулемёты ПКМ для полного боевого счастья, но таковых, увы, нет.
По заявке командира батальона считанное их количество подвезут нам только 10 января, а уже начиная с конца января офицеры сверху станут требовать сдавать всё «дополнительное» вооружение, несмотря на то, что бои в городе продолжались, а впереди ещё предстояло взять город Аргун.
И чего греха таить, вместо отдаваемого обратно в тыл нашего «дополнительного» вооружения нам всё чаще приходилось использовать захваченное у боевиков вооружение – в частности, те же наши советские гранатомёты РПГ-7 и пулемёты ПКМы.
Тут, правда, вскоре присоединились офицеры-«особисты» (бойцы невидимого фронта), отлавливая наших десантников и изымая трофейное оружие.
И всё это потому, что в перечне штатного оружия бойцов всех наших подразделений батальона официально не значились АКМ и ПКМ калибра 7,62 мм.
А в тех боях, что выпали на нашу долю, они бы очень не помешали нам, впрочем, как и автоматные глушители – известные ещё с советских времён под маркировкой ПБС.
Не говоря уже о тяжёлых пулемётах типа ДШК, которые ещё в 70-е годы, вовсю продавались из нашей страны в соседний Китай, откуда они попадали, уже действуя против наших ребят в Афганистане.
И настолько ДШК понравился в те времена моджахедам, что они даже прозвали его «королём гор».
Из такого оружия они крошили целые валуны, разбивая любые укрытия, и даже ухитрялись сбивать советские вертолёты.
А вот в могучей российской армии такое вооружение находилось пока лишь в некоторых спецподразделениях и то в малых количествах.
Кроме уже упомянутого здесь стрелкового вооружения каждый из разведчиков имеет при себе 5-7 гранат «эфок» – Ф-1 и РГД-5.
Разведчик – не танк, и лишние тяжести ему вовсе ни к чему.
Всё, что не нужно в бою, выбрасывается, и из того, что не стреляет и не взрывается, остаются только самые необходимые медицинские средства: индивидуальный пакет, шприц-тюбик (обезболивающее – промедол), бинт, медицинский жгут: по-быстрому рану перевязал – возвращайся в бой.
Следом за разведчиками в ту ночь выдвинулись бойцы 7-й парашютно-десантной роты Кошелева.
Так начался наш «железный поход».
Вокруг – мрак, зловещая тишина.
Похоже, здесь нас «духи» не ждали, и примерно к четырём часам утра авангард отряда, преодолев расстояние примерное в 1200 метров, подошёл к каким-то вокзальным постройкам.
Склады, помещения из бруса, прилегающие к рельсам по левой стороне – всё это предвестники того, что до вокзала совсем недалеко.
Остановились для разведки ближайших подступов, и немного отдышавшись, будто нахлынуло чувство тревоги и неуверенности.
Но лучше не задумываться обо всём этом, чтобы решимости не терять – мы же десантники!
В царстве холода и тишины продолжили движение навстречу грозной неизвестности, невзирая на гуляющий по железнодорожным путям сквозняк, пытающийся пронзить нас до костей.
Кто же одержит верх: жизнь или холод…
Мы идём и чувствуем, что страх и дрожь, кажется, в нас уже пропали.
Организм, по всей видимости, уже забывшись в незнакомой обстановке, теперь незаметно адаптировался к новому состоянию – стало жарко, и пот ручьями по телу побежал.
А десантнику ведь не привыкать: для чего нас в «учебке» и закаляли сержанты и командиры.
Нам ведь по праву сопутствовал девиз Воздушно-десантных войск: «Никто, кроме нас!».
Так оно и было.
А внутренний голос всё громче зовёт: «Поторопись, солдат! Там впереди твои боевые товарищи ждут помощи!
Но будь осторожен, спину не подставляй, береги себя и – побеждай!»
А возникшая было неуверенность, быстро улетучилась, будто ветром её назад унесло.
– Может, и успеем кого из наших спасти, да и жару задать чеченским боевикам не мешает…
Вдруг впереди, сквозь туманную дымку мелькнул огонёк.
Дозорные – туда.
Подкравшись к «объекту», разобрались: оказалось, это оставленные мотострелками две БМП (машины принадлежали подразделениям 81-го или 276-го мсп, которые всего пару часов назад базировались на товарной станции у ж-д вокзала).
Они стояли прямо на железнодорожных рельсах, и одна была с работающим двигателем, а горящие габариты подфарников, давали нам понятие, что недавно здесь были наши войска.
Но перед машинами никого не было.
Теплинский вместе с сержантом Греховым подобрались к одной из машин.
Пролезая через десантные люки, командир сказал, чтобы Грехов после закрыл за ним оба люка: он хочет с фонариком там осмотреться.
Разведчик так и сделал (понятно, чтобы света от фонарика со стороны не было видно).
Но прошло буквально несколько секунд, как Теплинский забарабанил изнутри прикладом своего автомата, вылезая из машины, он показал жестами, что там никого нету (из воспоминаний сержанта Грехова).
Бойцы с удивлением и непонятками глядели на эти машины, думая, что же может ожидать нас впереди.
Похоже, мы почти у цели.
Первой из вокзальных строений попалась какая-то трёхэтажная контора.
Только на следующий день стало известно, что это здание ранее называлось товарной конторой управления железнодорожным транспортом Чеченской Республики.
Пошли дальше, теряясь в догадках, где начинается, собственно вокзал, с прилегающей к нему площадью.
Тем временем, примерно в двухстах метрах от «железки», через одноэтажные постройки (улица Поповича и перпендикулярно ей улицы Идрисова (1-й Советской) и параллельно ей через пару пятиэтажек – проспект Орджоникидзе) в черном мраке темноты частично вырисовывались силуэты пятиэтажных домов.
Осторожно, стараясь не звякать оружием и тубусами одноразовых «мух», разведчики подошли с торца к одному из тех домов, стоящими друг к другу углом.
Здесь же «Камаз». Вокруг ни одной живой души, только трупы солдат (около десяти), лежавшие на земле в ряд у торца трёхэтажного здания новостройки (со стороны железнодорожной поликлиники).
Это были солдаты майкопской бригады, которых вынужденно оставили при отходе с вокзала из-за отсутствия места «на броне», так как танки и БМП были полностью облеплены ранеными и ещё живыми солдатами.
Входить через парадную дверь дома через подъезд не рискнули: могли быть выставлены мины-ловушки или «растяжки», в чём разведчики тут же и убедились.
И даже на дверях входа в подвал были закреплены на растяжках гранаты.
После краткого командирского инструктажа на случай всяких неожиданностей бойцы полезли в окно с торца здания.
Осторожно обследовали первый этаж.
Крайний подъезд занят, затем остальные этажи, после чего по всему зданию были распределены двадцать шесть разведчиков, разделённые на группы: им предстояло тщательно зачистить все помещения дома.
Первый подъезд старшими под контроль взяли – Теплинский и Воробьёв, второй подъезд – Пятаченко и Никодимов со своими группами разведчиков.
– Ваше направление здесь, а ваше там, – показывая рукой, объяснял ротный.
– Проверить взрывчатку, детонаторы, пластид (ПВВ-4), тротил, тол, толуол (взрывчатые вещества).
Да, обстановка была непредсказуемой и план действия в дальнейшие часы бойцам никто не составлял: что загадывать наперёд.
Время всё покажет, самым главным для разведчиков стало то, что они тихо и без боя зашли в дом всей группой.
А дальше будет видно, – ждём дальнейших указаний от командования батальона.
Первой к зачистке приступила группа старшины Андрея Виноградова в составе разведчиков Игоря Туйгунова, Алексея Грехова и сержанта Алексея Самородова;
две другие группы под руководством старшего лейтенанта Сергея Воробьёва, куда вошли рядовые Роман Сидоров, Владимир Дергачёв, Алексей Резаев и сержант Евгений Черанёв, страховали их с тыла.
В порядке общего прикрытия по угловым квартирам первого этажа рассредоточились сержанты Евгений Стрелец и Валерий Бушуев, младшие сержанты Виктор Широков и Владимир Бурмистров, рядовые Олег Смешко и Борис Кравец.
В полной темноте каждому приходилось действовать буквально на ощупь, пропинывая ногами все углы и тамбуры.
Так комнату за комнатой обшарили весь дом. «Чисто! …
И здесь чисто!» – время от времени раздавались негромкие голоса «чистильщиков».
Хотя, конечно, не всё было так чисто, но жителей в квартирах на самом деле не было.
А во многих комнатах, в укромных местах, за холодильниками и шифоньерами было припрятано разное оружие и боеприпасы; чаще всего попадались охотничьи ружья.
По всей видимости, этот дом чеченские ополченцы превратили в свой запасной арсенал.
И очень похоже, что ещё пару часов назад они были здесь, после чего ушли на ночлег в другие дома, скорее всего, где-то поблизости в этом районе.
Ну, пока чеченцы спят, надо к утру подготовить здесь хорошую оборону.
Все окна на первом этаже теперь своей пятиэтажки забаррикадировали, для чего пригодились обнаруженные в квартирах кровати и шифоньеры плюс найденные здесь же у дома металлические решётки,
оставшиеся от сгоревшего торгового ларька.
Двери в подъезде и пробоины в стенах заставили опять же сетками от кроватей и шифоньерами в два ряда, дополнительно заминировав их уже своими гранатами на растяжках.
Боеприпасы в достаточном количестве распределены по всем квартирам: открытые цинки с патронами, ящики с гранатами уже стоят под каждым окном или в углах.
Количество патронов калибра 5,45 мм в каждом цинке насчитывало 1080 штук: внушительное содержимое, постреляем не слабо.
Может быть.
Когда все необходимые приготовления были закончены, оставалось ожидать наступления рассвета, который прояснит обстановку в округе.
Мы старались разглядеть из окон что-нибудь вокруг своей «крепости», но всё тонуло во мраке густого тумана.
Лишь на прилегающей справа от дома привокзальной площади, в отблесках чего-то догоравшего, можно было различить ужасающую картину недавних боёв: подбитые, искорёженные взрывами танки и БМП, «Шилки» и «Тунгуски», «ЗИЛы» и «КамАЗы» – всё это теперь было кладбищем боевой российской техники.
Многие машины стояли с включенными габаритами подфарников и похоже были в рабочем состоянии.
Еще правее от площади различалось удлинённое по всей видимости трёхэтажное здание (его вскоре займут десантники 7-й роты).
Близ его стены завалилась разбитая «Тунгуска», а с другой стороны два танка Т-72 и БМП стоят.
Рядом с домом разведчиков почти по одной линии (по проспекту Орджоникидзе) в двух десятках метров возвышалась пятиэтажка, на крыше которой всё ещё сохранились огромные буквы из «застойного» времени: «СЛАВА СОВЕТСКИМ ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНИКАМ».
Ныне заметно покосившиеся, когда-то в праздничные дни они светились разноцветными огнями.
По бокам и сзади от дома Теплинского в форме квадрата стояли ещё три пятиэтажных дома.
Не желая зря терять времени, замполит роты Воробьёв решил осмотреть находящуюся поблизости подбитую технику майкопцев и самарцев.
Освободив лаз и взяв с собой одного из бойцов, забрался в подбитый танк, где умудрился демонтировать из гнезда тяжеленный пулемёт НСВТ «Утёс».
– Пригодится штучка!
К пулемёту и боекомплект нашёлся.
Да ещё бы с таким грозным оружием калибра 12,7 мм и повоевать можно! – весело заявил он, вернувшись с этаким «трофеем».
Пулемёт занесли в дом и быстро нашли ему позицию в одной из комнат третьего этажа, взяв под прицел привокзальную площадь.
Соорудив ему самодельную станину, обеспечили хороший свинцовый раздатчик для боевиков.
Остальные бойцы, заняв отведённые им по комнатам и этажам позиции, в первую очередь утолили жажду: почти во всех квартирах ванны оказались наполненными водой.
Готовясь к войне, жители набирали её про запас.
А на кухнях и в комнатах даже попадались «новогодние подарки».
И вот сержант Грехов с бойцами своей группы уже вкушает самый настоящий домашний торт, который он, войдя на «зачистку», нашёл первым в одной из квартир в аккурат посреди стола, уставленного праздничной посудой.
Видимо, хозяева в новогоднюю ночь ожидали гостей, но пришлось самим срочно оставить свою квартиру на произвол судьбы.
От этой внезапно вспыхнувшей искорки недавней мирной жизни как-то даже защемило на душе: кому нужна вся эта война?
Для чего придумали эту бойню?…
Кто-то из бойцов нашёл в комнатах целый мешок с сухарями, – его недавние хозяева, видать, к войне всерьёз готовились, учитывая опыт ещё Великой Отечественной.
Сухари быстро разошлись по рукам гвардейцев, и теперь они дружно созидали хрустящую тишину.
Постепенно близилось утро, но никто из бойцов даже не смыкали глаз, хотя желание вздремнуть к рассвету заметно усилилось.
Ротный, уже в который раз прошёлся по всем комнатам, проверяя своих бойцов. «Делайте между собой переклички через каждые 5-10 минут, тогда и сон вас не сморит.
–Только разговаривать всем тихо», – говорил он бойцам.
Я посплю немного?» – через некоторое время после его ухода слышалось, как кто-то уговаривает своего сослуживца.
– «Ну только 15 минут и не больше».
«Ладно, я разбужу!», – сочувственно отвечал товарищ.
А в соседних квартирах уже пошла перекличка: «Первый!» – «Я тут». «Второй!» – «Здесь я», «Третий!» – «Я», «Четвёртый! Четвёртый! Спишь, четвертый?»
Но вместо ответа с улицы похоже донеслись какие то голоса.
«Жека, что там?», – шёпотом спросил его кто-то, и «Жека» – Евгений Стрелец, осторожно выглянув в окно, замер, зажав рот рукой: чуть было машинально не окликнул, увидев на дворе перед домом посторонних людей – кто, мол, такие?
Опыт разведчика успел сработать.
Но время тишины для нас истекло – теперь уже надолго.
Ранее
- Вперед на мины
- Бросок навстречу смерти. Ночная мясорубка
- Вечная память солдатам и офицерам Российской армии погибшим на улицах Грозног
- Потерявшиеся
- Зачем чеченская война?..
