Как бы тяжело ни приходилось,
никогда не отчаивайся –
держись, сколько силы есть!
Александр Суворов
Забыла Родина, забыла…
Но мы то помним Новый год.
Как в город Грозный заходили,
И крики рации: «Вперёд!»
Как вышли мы к тому вокзалу,
Где так нас ждут, где бой идёт.
Но вот удар – «коробка» встала,
А мысль одна в висках лишь бьёт:
«Ну как же так, ведь я там нужен!
Огнём своим прикрыть друзей,
Убит радист и командир контужен,
И валит дым из всех щелей.
Я видел ад, моя, Великая Держава!
Но затерялась наша слава,
В твоих бессовестных глазах!
Мне не забыть как у вокзала,
Ты положила собственных ребят».
У наших разведчиков на новом месте началась новая жизнь.
Утро туманного Грозного встретило нас чужими голосами, услышанные «Жекой».
И вот эти голоса становятся всё громче, и из окон верхних этажей пятиэтажки, можно было видеть, как какие-то вооружённые люди заходят к нам в тыл.
Тылом в данном случае считалась внутренняя сторона здания, с прилегающей к ней детской игровой площадкой, то есть этот дворик со всех сторон был окружён коробкой из пяти пятиэтажных домов.
Используя момент внезапности, ротный тут же приказал атаковать всю эту группу: «И чтобы ни один живым не ушёл!»
Через несколько мгновений на вереницу «незнакомцев» обрушился шквал кинжального автоматного огня, и, как ротный сказал, никто живым не ушёл.
Восемь их трупов долго ещё будут лежать на этой детской площадке коллективным символом смерти, нависшим над Грозным. Когда всё закончилось, осмотрели убитых.
У двоих из них нашли ножи с гравировкой по арабски на лезвиях, – скорее всего их стандартные «Смерть неверным» или что-то в этом роде.
Кинжальное утро разведчиков
У других двоих на кителях «песчанки» (военная форма песчаного цвета (тёмно-жёлтая) широко использовалась советскими войсками в Афганистане), виднелись нашивки с трезубцами, воскрешённой из небытия эмблемой украинских националистов УНА-УНСО.
Наёмники во всей своей красе. Кстати, при всех убитых имелись новенькие автоматы АКМ калибра 7,62 мм., а также два гранатомёта РПГ-7 и один пулемёт ПКМ.
Теперь трофеи перешли в руки наших разведчиков.
А столь нужные в разведделе бинокли, к сожалению, не смог-ли уцелеть от наших пуль – (сам лично убедился в этом, когда 5-6 января со своим командиром пересекали этот насквозь простреливаемый со стороны ДГБ проезд между углом двух пятиэтажек по улице Рабочей).
Тогда я, конечно, рискуя на сто процентов быть убитым, остановившись на миг перед теми убитыми наёмниками, усмотрел тот ещё висевший на груди одного трупа бинокль.
Под свист вокруг моей головы пуль, мне очень уж захотелось подобрать тот трофей для себя, но приблизившись и нагнувшись к наёмнику, я увидел, что бинокль был повреждён от пуль автоматного огня.
Да, для разведчиков это была неожиданная встреча, а точнее – встреча нежданных гостей.
И вот он первый бой – короткий и результативный. К тем грязным стволам автоматов дудаевцев были привязаны их национальные зелёные лоскутки материи.
На что тут же нашлась им достойная замена: в одной из квартир раздобыли голубую материю, и вскоре вместо «волчьих тряпок» появились голубые ленты цвета флага Воздушно-десантных войск.
Чтобы видели, что здесь тоже находятся бравые ребята. Пусть видят и боятся – десантники встретят любого.
Между тем на улице становилось всё светлее, и вскоре уже просматривалась вся привокзальная площадь, имевшая самый дикий вид из-за множества подбитой техники.
Зрелище не для слабонервных, так как расстояние до привокзальной площади было 200 – 250 метров.
А за домами прилегающего частного сектора по проспекту Орджоникидзе левее виднелась 12-этажная коробка недостроенного административного здания (в дальнейшем называемая – гостиница «Россия»), в окружении административных зданий угрюмо взиравшая на нас пустыми оконными проёмами.
А наш дом-крепость вместе с четырьмя соседними пятиэтажками образовывал по периметру квадрат домов, центром которого была эта самая детская дворовая площадка, где теперь вместо играющих детей лежат мёртвые тела взрослых мужиков.
Лёгкий серый туман, словно спустившийся шлейф пасмурного неба, стлался понизу. И повсюду тишина – даже без стрельбы.
И вот к привокзальной площади со всех сторон постепенно стали подходить люди самых разных возрастов.
Но все они были с оружием в руках и гражданской форме одежды – чеченские ополченцы.
Они лазали между обгоревших остовов бронемашин, занимаясь мародёрством: снимали с трупов солдат сапоги, одежду, обшаривали все карманы, вытаскивая и забирая всё, что там было, включая документы.
Видеть всё это было омерзительно, и вскоре (в 12 часов дня) поступает команда на открытие огня.
Разведчики занялись своей работой и прицельными одиночными выстрелами начали снимать тех «душков» одного за другим.
Стреляли из глубины комнат, чтобы весь звук выстрела погашался внутри помещения. Тут чеченцы, от удивления видя, что падают замертво их собратья, оторвавшись от своего занятия, быстро убежали с площади.
Наступило получасовое затишье.
А потом дудаевцы, собравшись в небольшой отряд, двинулись к пятиэтажке, где уже разместили свои бойницы наши разведчики, полагая, что стреляли оттуда, и именно там находятся так некстати им помешавшие и не добитые в новогоднюю ночь российские солдаты-майкопцы…
С этого до обеденного времени не пришлось всё же долго нам ждать, пока чеченцы разберутся, откуда по ним ведётся снайперский огонь, и вскоре занятые нами здания – здание новостройки вокзала (позиция 7-й роты) и двор пятиэтажных домов проспекта Орджоникидзе, улиц – Поповича и Идрисова оказались под прицелом множества стальных стволов, выплёвывающих наружу смертельный свинец.
Теперь стоило лишь кому из бойцов произвести выстрел из оконного проёма, как немедленно в ответ неслись гранаты и пули тех «воинов Аллаха».
Опьянённые недавним уничтожением самарских танкистов и майкопских пехотинцев, они с криками «Аллах, Акбар!» нагло, в полный рост шли на «дом Павлова» (Дом Теплинского), как теперь бойцы именовали занятую ими пятиэтажку.
Но их психическая атака вскоре захлебнулась: плотный огонь из десятков стволов немедленно вернул их боевую атеистическую реальность.
Полтора десятка «душков» были сражены тогда на месте, остальные, пригибаясь к земле, бросились кто назад – за стены ближайших частных домов, стоящих левее от привокзальной площади.
Примерно через полчаса, придя в себя, они возобновили штурм и вновь наткнулись на уничтожающий огонь разведчиков.
Да, лезли они прямо под пули. Было хорошо видно, как падали убитые и раненые боевики.
Однако, имея многократное превосходство в людях и технике (о находящихся поблизости в укрытии чеченских танках Т-72 разведчики ещё не знали), дудаевцы были уверены в своей неизбежной победе и каждый час, словно по распорядку, вылезали из-за укрытия в атаку.
Потом, откатившись назад, вставали и с новыми силами шли на очередной бросок.
Понимая, что своими малыми силами здесь долго не удержаться, Теплинский по системе кодированной связи «Арбалет» (боевики при всём своём желании, к нашему частью, не могли её прослушать) вышел
на связь с базовым лагерем в парке культуры, и, поведав сложившуюся обстановку, попросил помощи, чтобы артиллерия обработала привокзальную площадь.
– Поняли тебя, «Вьюга», поняли вас!
Я – «Байкал». Держитесь, ребята! Держитесь!
– обнадёжил разведчиков командир полковой артиллерии капитан Силин, и вскоре уже раздались орудийные выстрелы.
Сначала пристрелочные – по уточнению координат огневого поражения, а потом и последующие залпы наших «Нюрок» грянули мощнейшим воем.
Снаряды в момент накрыли всю привокзальную площадь и прилегающий к ней с левой стороны частный сектор. Как кубики на шахматной доске разбрасывались они повсюду.
Потом ложились вглубь к вокзальным постройкам. С каждым новым залпом взрывы подкрадывались всё ближе и ближе к дому разведчиков.
– Хватит, ближе не нужно! Хватит пока, Саша! – прозвучало ответное сообщение артиллеристам тогда, когда снаряды рвались уже в пятидесяти метрах от позиций разведчиков.
Чутьё Теплинского подсказывало ему новые координаты: из окон верхних этажей дома было видно, что в частном секторе через дорогу улицы Орджоникидзе, обнаружились новые огневые позиции дудаевцев. Пора наводить и туда огонь артиллерии.
– Давайте, ребята, огонь! …Огонь! …Огонь!…
И вот они – результаты: наши «боги войны» отработали на твёрдую пятёрочку.
А уже через часок не в нашу пользу – последовал очередной выпад боевиков. На этот раз они стали просачиваться через частные постройки, расположенные прямо перед домом через проезжую часть проспекта Орджоникидзе.
Ещё с большей наглостью дудаевцы, поднявшись в полный рост, ринулись на очередной штурм.
Непрестанно по неприступной пятиэтажке раздавались выстрелы десятков их гранатомётов и миномётов. Кирпичные и бетонные стены, сотрясаясь, как при землетрясении, осыпались на глазах; плиты межэтажных перекрытий крошились в мелкий щебень.
Сквозь завесу пыли и дыма ревущий свинцовый шквал не прекращался ни на минуту, и лишь на короткое время кому нибудь-нибудь из обороняющихся разведчиков удавалось выглянуть в оконный проём для ответного огня. Количество попавших в стены дома выстрелов дудаевских гранатомётов достигало до сорока штук за одну-две атаки.
Всё смешалось тогда в пыль и дым.
Леденящий душу бойцов свинцовый град крапал, как капли дождя, только теперь пронизывая сквозь стены и бетон, не умолкая ни на секунду.
Это был очень массированный обстрел, и «духи» долбили, казалось, со всех сторон.
И только в редкие мгновения ослабления огня противника бойцы, отряхнувшись от пыли и прочистив уши, успевали сделать перебежку на новые позиции, заменить «баррикаду» – набитый кирпичами холодильник, уже весь изрешечённый пулями и искромсанный осколками, сменить на новый.
Каждый из бойцов уже твёрдо знал, что заполненный кирпичом холодильник или шифоньер, будут чётко держать пули наступающих дудаевцев, что стрелять дважды из одного и того же окна не желательно, а когда не стреляешь – лучше вообще не подходить к проемам окон.
Словом разведчики сидели в квартирах крепко, или вернее с крепким русским духом.
Только чертовски хотелось спать, а спать было некогда.
Не давала покоя и тишины сплошная стрельба.
Довольно скоро по ходу боя разведчики освоили новую меру предосторожности: пережидая очередной интенсивный обстрел, вставали в дверных проёмах – лучшее место для защиты от яростного бетонно-осколочного града.
Многие из бойцов получили лёгкую степень контузии головного мозга, особенно досталось Роману Сидорову.
Из ушей текла кровь, разведчики как-то сперва не обращали должного на то внимания, мол пройдёт скоро, но в дальнейшем это сказалось инвалидностью.
А бой ещё только разгорался.
Одно из забаррикадированных окон на втором этаже в правом крыле дома пробила граната: здесь оказалась комната-арсенал – каптёрка, где разведчики складировали изрядное количество трофейного оружия и боеприпасов, а также различное снаряжении, специальные средства и продукты.
Всё сгорело в пламени возникшего пожара.
А на следующий день пребывания в доме, раздался страшный грохот: обрушилась часть стены здания по фронту обороны – со стороны привокзальной площади.
Вместе с ней сорвались вниз все лестничные пролёты с пятого и по первый этажи.
Через пару дней от гранатомётного и танкового огня обрушатся лестничные пролёты и второго подъезда.
К счастью никто из бойцов тогда не пострадал.
Но не только с площади вели боевики огонь – они занимали позиции во всех соседних с флангов и тыла соседних пятиэтажек.
Расстояние до ближайшей из них, почти соприкасающейся своим торцом с домом разведчиков, составляло каких-то несколько метров, что весьма «сближало» воюющие стороны, другие три дома находились по другую сторону детской площадки, на расстоянии примерно в 100 метров.
Разведчики Теплинского оказались почти в полном окружении.
Отступать некуда. И только в 11-30 второго января десантники роты Борисевича пойдут на штурм соседней к разведчикам пятиэтажки (по улице Поповича), перекрывая натиск боевиков на разведчиков с тыла.
И если со стороны площади дудаевцы шли на штурм с получасовым интервалом, то со стороны тыла, то есть со стороны детской площадки они пытались использовать шквалом огня любой момент своей атаки.
Дом разведчиков крошили пулемётным и автоматным огнём со всех четырёх сторон.
Да, трудно в это поверить, но так оно и было, пока не зашли в пятиэтажку десантники роты Борисевича.
А тут вдруг бойцы заметили, что дудаевцы пытаются подобраться к трупам своих лежащих посреди детской площадки собратьев.
Как потом выяснилось, этими убитыми оказались одни из самых отъявленных головорезов – «абхазского» батальонов гвардии Джохара Дудаева.
И среди них – родственник одного из его ближайших приспешников.
После многократных безуспешных попыток лишь следующей ночью боевикам таки удастся с помощью привязанного к верёвке четырёхстороннего крюка – «морской кошки» – вытащить с площадки эту высокопоставленную «голову».
Остальные трупы собратьев и украинских наёмников они не тронули.
Десантники мужались в выполнении своих боевых задач.
И насколько велико было то эмоциональное противостояние, перенапряжение сил при виде этих многочисленных атак, но куда тяжелее оставалось из поставленной задачи – удержаться во что бы это ни стало до подхода основных сил, которым в свою очередь предстояло очистить весь район вокзала, оттесняя боевиков к центру города.
И наши ребята держались насмерть, изматывая и обескровливая крупные силы дудаевцев – держали активную оборону.
Отступать уже некуда, им предстояло пережить, а кому доведётся остаться в живых, – своё первое в жизни столь тяжёлое испытание.
Выглядывая из оконных проёмов верхних этажей, бойцы видели всё новые и новые живые волны выбегающих в полный рост боевиков с громкими воплями «Аллах, Акбар!», палящих без разбора из своих автоматов и гранатомётов.
Другие группы чеченцев одновременно начали штурмовать здание новостройки вокзала (позиция 7-й роты), и наши десантники, было хорошо видно, давали им полный отпор.
Вот эти, две неполные по количеству бойцов парашютно-десантные роты и приняли на себя первый и основной удар противника.
Их безумная храбрость, невероятная стойкость, как оказалось впоследствии, стали решающим фактором в сопротивлении, оказываемом дудаевцами.
Все эти морально-психологические и боевые качества разведчиков являлись высоким сознанием воинского долга, мастерства, умением владеть собой в этой опасной для жизни обстановке, и, наверное, самое главное, – своими примерами воодушевлять других воинов.
Это и есть славные разведчики наши, витязи из рязанского десантного батальона, другим словом их можно было смело назвать – подвижниками.
А ведь подвижники – это такие одухотворённые люди, вдохновлённые светлой мыслью, готовые совершать трудное и опасное дело, проявляя решительность и отвагу не ради себя, а ради других.
Эта служба в воздушно-десантных войсках, этот штурм чеченской столицы и родил на свет таких подвижников: молодых парней, русских солдат, готовых положить жизнь свою за друга своего.
Исконно «русская и десантная дружина», готовая к самопожертвованию, как нельзя лучше подходит своими словами для всего коллектива нашего сводного парашютно-десантного батальона.
Мы, наверное, были одними из тех армейцев 90-х годов, тех советских пацанов-патриотов, тех парней, офицеров-«афганцев», кто мог еще служить Родине, присяге, Отечеству.
Мы могли тогда показать и сопоставить наши подвиги с подвигами отцов и дедов, сражавшихся в войне с фашизмом.
Мы твердо понимали, что такое слово «Родина» и слово «приказ». «Чеченские компании», к сожалению нашему, практически стали завершающим этапом исчезновения русского патриотизма в нашей огромной стране…
– Да они, кажись, под кайфом! – первым догадался, видя такую «смелость» боевиков, ротный Теплинский.
– Ну, так давай, ребята, их протрезвим!
Но протрезвить дудаевцев было не просто.
Пока наступающая группа делала рывок вперёд, в их поддержку раздавался залп из гранатомётов.
Работали и миномёты с закрытых (спрятанных) позиций в частном секторе у привокзальной площади – (это первый квартал от начала улицы Орджоникидзе до улицы Рабочей и Комсомольской – с другого квартала), то и дело оттуда со свистом неслись мины.
Начались первые, пока ещё лёгкие, потери. Был ранен замкомроты старший лейтенант Воробьёв.
Ему пуля попала в ногу, когда перебегал лестничный пролёт: «душки» стреляли из соседней пятиэтажки через 100 метров (улица Идрисова) по ту сторону дворовой детской площадки. «Жеке Чёрному» – Евгению Черанёву осколком гранаты РПГ-7, разорвавшегося прямо посреди комнаты, посекло плечо.
И тут же пришедший к нему на помощь Алексей Грехов искусно вытащил её – скрученную стальную занозу, быстро сделал перевязку.
Лёха по образованию был медик и поэтому легко справлялся с перевязками.
Лёгкие ранения имели многие разведчики, но скорее не было времени на них обращать внимания.
В результате прямого попадания выстрела гранатомёта рпг-7 в комнату, где находились лейтенанты – Олег Никодимов, Павел Пятаченко и двое бойцов – ранение осколками в лицо получил Никодимов.
Ранее его с четырьмя бойцами из сводных взводов сапёрной роты и роты самоходно-артиллерийского дивизиона прикомандировали тогда в помощь к разведчикам (рядовые – Алексея Педченко, Гусаров Саня («гусар»), Владимир Терёшкин («джигит»), Сергей Шмонов («шмон»)….
Но, несмотря на всё своё численное и огневое превосходство, на всю свою подогреваемую наркотиками наглость, дудаевцы никак не могли подобраться к этому дому-крепости российских воинов-десантников.
Наверное, и поэтому теперь разведчики стали называть свой дом – «домом Павлова на Малой земле» (у майкопцев 131-й бригады тоже был свой «дом Павлова», пятиэтажка, стоящая по ту сторону привокзальной площади напротив здания вокзала).
Наши снайпера продолжали «рыбачить», как именуется на их сленге, поиск живых мишеней с удобных огневых позиций, которых, правда, всё меньше здесь оставалось.
Дух российских воинов был несокрушим, и наша боевая десантная песня была ему в подмогу.
Бросаясь в очередную атаку, «воины Аллаха» вместо боевого клича заорали всё то же стандартное «Аллах, Акбар!», добавляя к сему ругательства и проклятия, не сдающимся «неверным», как вдруг в ответ из окон пятиэтажки раздалось дружное: «Расплескалась, синева, расплескалась!
По петлицам разлилась, по беретам!…» (неописуемая и не передать словами картина), – это, поливая боевиков свинцовым градом, пели «по десантному» российские гвардейцы-десантники из рязанского батальона ВДВ (Грехов Лёха, Андрей Виноградов, Роман Сидоров).
И отбили эту атаку…
Занимая оборону в одной из квартир на втором этаже левого крыла, бойцы, порой вдвоём или втроём отбивали яростные атаки множества рвущихся к дому дудаевцев.
И вот трофейные пулеметы – ПКМ и «Утёс» не умолкают долгое время, не давая боевикам тем самым приблизиться к зданию.
Пулемёт «Утёс», словно утомившись от нескончаемого боя, под весом почти лежащего на нём стрелка Лёхи Грехова (чтобы снизить отдачу), начал разъезжаться на самодельной деревянной треноге, и тогда бойцы подкрутили её проволокой.
Дудаевцы не успели воспользоваться случившейся паузой в стрельбе, но всё же снова, огрызаясь автоматными выстрелами, как-будто заново перерождались и вставая, снова бросались в атаку. Напичканные наркотиками и спиртным их тела были, как роботы, управляемые со стороны.
Не один десяток своих собратьев оставили «духи» на этом поле боя – привокзальной площади, пока не сообразили, наконец, что все их попытки взять с ходу этот неприступный «шайтаном дом» обречены на
провал.
Огрызаясь из автоматов и гранатомётов, в рассеявшемся тумане боевики немного отступили.
Снова наступило затишье и через некоторое время в поле зрения дальних пятиэтажек на привокзальной площади (начало улицы Комсомольской) появились две человеческие фигуры с белыми тряпками в руках.
К ним со стороны здания новостройки вокзала, где держали оборону бойцы 7-й десантной роты капитана Кошелева навстречу вышел кто-то из военнослужащих. Это было видно по раскраске форменной одежды.
После кратких переговоров вскоре они скрылись из виду. Непонятными тогда считались эти действия. Что происходит, может переговоры.
Затишье продолжалось ещё около получаса.
Потом началась стрельба, после того, как человек в форме (это был наш офицер из 7-й роты – старший лейтенант Александр Ильин в роли переговорщика) вернулся обратно из тех домов, где были позиции боевиков.
Стрельба в момент переросла в ужасающую канонаду.
Скорее всего из центра города к боевикам подтянулось подкрепление.
Теперь в ход чеченцы пустили находившуюся в резерве броню.
Своими танками, конечно, они пытались нас запугать, и, лязгая гусеницами прямо по телам убитых, на привокзальную площадь со двора тех пятиэтажек по очереди начали выезжать два «железных монстра» Т-72.
Сначала они, рисуясь своим грозным видом, проехались вдоль стен железнодорожного вокзала, а потом и начали долбить снарядами прямо по дому разведчиков прямой наводкой.
С небольшого расстояния танковые снаряды пробивали стены здания, круша всё вокруг.
Да, танки, казалось, били расчётливо, били хладнокровно: картина жуткая.
И трудно передать её словами, – не находятся даже.
А кто-то из разведчиков, не страшась уже и чеченских танков, взводили те трофейные гранатомёты всё новыми «балванками», пытаясь ответить огнём, и палили по их броне, не страшась всей этой яростной кутерьмы пуль и осколков.
В такой обстановке, конечно, трудно поразить бронированного монстра, чья броня способна выдержать не только гранату, но подчас и снаряд, к тому же дальность стрельбы из РПГ-7 составляет всего-то 300 метров. И всё же вскоре чеченские танкисты решили убраться от греха подальше.
Танк, будто не хотя, покрутив своей башней по сторонам, и, раздувая на ветру зелёный республиканский флаг «свободной Ичкерии», незаметно скрылся из виду.
А устрашающая ситуация в те минуты и на самом деле овеяла многие помещения «Дома Павлова».
Но овеяла только на короткое время, потому что сами бойцы старались не паниковать, и в любую минуту удерживать себя и рядом стоящего сослуживца.
Да и обстановка не давала, вернее не успевала давать время делать это. Непрекращающийся шквальный огонь дудаевцев, а взамен этого те быстрые передвижения разведчиков по всему дому, делали в какой-то степени нашим бойцам защищённость.
Да, страх страхом, а дурные мысли порой всё равно трудно выкинуть из головы, и многим из разведчиков в те часы и на самом деле голову дурманили плохие мысли.
И даже – одному офицеру. – Мы ведь обречены.
А доживём ли до следующего дня? Но всё же нужно было видеть те бесстрашные глаза, казалось, уже обречённых на гибель десантников.
И всё потому, что смерть сидела рядом за стенами их пятиэтажки.
Понятно, что для этих бойцов означало то общение, то войсковое братство, та взаимопомощь друг другу, именно в те моменты атаки духовских танков.
Но даже это подобие, напоминавшее предсмертное письмо, давало в какие-то моменты разведчикам появления на их лицах улыбки – пусть даже обманчивой улыбки.
И может быть даже тогда, откуда-то с боку от дома разведчиков на край привокзальной площади выехала наша «бээмдэшка».
– Кто это может быть?! – все прямо-таки обалдели.
Словно в ответ, из орудия БМД грянул выстрел – в сторону уходящего в укрытие того «духовского» танка.
И тут разведчики разглядели номер на борту машины:
– Это же наш «Фил» – Виктор Романенко!
Ну, братан, ну «философ» ты даёшь!
Это же он пытается подбить танк!
– Да, Витя Романенко, как всегда – в своём репертуаре: увидев, что сослуживцам приходится туго, «бросился на амбразуру»,
– конечно же, без разрешения старших командиров.
Настоящий разведчик. На тот момент три БМД разведчиков со своими механиками-водителями – Сергеем Николаевым, Сергеем Даниленко, Дмитрием Воронковым и Виктором Романенко находились пока в тылу батальона – у товарной конторы.
Но недолго.
Да, дудаевцы хотели сломить любыми своими действиями оборонительный рубеж наших разведчиков, прижать их в руины дома и поставить на колени, а затем, развивая успех, нанести решающий удар и танками, и гранатомётами вместе.
Десантникам оставалось мужаться и рассчитывать только на свои силы, и, наверное, на самое главное качество и одну из лучших традиций российской армии – войсковое товарищество.
Ведь там, на войне эти взаимоотношения между солдатами, характеризующиеся взаимопомощью и коллективизмом, основывались на общности ратного труда, боевой сплочённости, воинской доблести и воинского духа солдата.
А все эти морально-психологические и боевые качества десантников-разведчиков формировались ещё тогда на первых порах службы, то есть в «учебке».
В процессе воинского воспитания и обучения они основывались на уровне высокой профессиональной подготовки.
И уже в Чечне всё это дало свою пользу и свои результаты.
Не щадя своих жизней, выручая товарищей из опасности, помогая словом и делом, многие из нас старались всеми своими силами повышать тот определённый уровень долга воинского.
И к счастью всё это благополучно получалось.
Опять тревожное затишье, если не считать отдельных выстрелов из автоматов и «профилактических» пулемётных очередей.
Каждый из стреляющих, наверное, использует его на свой лад. Кто отряхивается от пыли и бетонной крошки, кто прочищает оружие, а кто и готовит новую оборону.
Разведчик «Фикса»– Ринат Рахмангулов, сидя на кирпичных обломках, обматывал бинтом и белыми тряпками свою снайперскую винтовку «эсвэдэшку», словно собственную руку.
Есть время осмотреться и прикинуть что к чему.
Например, то, что за ночь выпал снег, и этой ночью, похоже, опять его подвалит, и как теперь быть с экипировкой?
Белые маскировочные халаты почернели от пороха, пыли и грязи.
И позиции пора бы обновить: противник по ним уже давно пристрелялся.
Вечерние сумерки незаметно сгустились в ночь. В полуразрушенных комнатах, под закопчёнными от гари потолочными плитами, зачастую держащимися уже только на опорных стенах, рассекая стелящейся шлейф порохового дыма и кирпичной пыли, бойцы перебираются почти вслепую и на ощупь.
Эх, ухватить бы пару часиков сна до утра!
А неутомимый командир Теплинский, которого бойцы прозвали «Тёплым», уже проверяет установленные на ночь посты, да кто чем занимается.
Позади уже второй день ожесточённой схватки лицом к лицу с беспощадными боевиками.
Пятиэтажка, превратившись в сплошные руины, по-прежнему оставалась нашим «домом Павлова», и бойцы, казалось, чувствовали себя настоящими преемниками героев-сталинградцев, полвека назад мужественно выдержавших натиск вражеских полчищ.
Здесь, в Грозном, история повторялась на новом своём витке…
Практически круглосуточно дудаевцы вели свой прямой гранатомётно-орудийный огонь по зданиям у привокзальной площади, занятым российскими десантниками, но решающего успеха так и не добились. «Дом Павлова» на «Малой земле», а теперь уже сплошные руины, по-прежнему оставались неприступной крепостью.
Всё погрузилось в сплошное чистилище.
Здание новостройки железнодорожного вокзала, где держали оборону бойцы 7-й пдр, выглядела менее разрушенной, благодаря её удлинённому и п-образному корпусу.
В этом здании наши бойцы имели большой простор для манёвра и выбора огневых точек.
Юрий Волков в оптику своей снайперской винтовки высматривает передвижение молодого пацана-чеченца из ихнего ополчения, который очередным заходом снова пытается пробраться к разбитому автобусу «Кавазик» на привокзальной площади напротив здания ж-д вокзала.
Там у автобуса лежало два трупа боевиков, видно еще при своих автоматах, которые и пытался вытянуть с них чеченский юноша.
Рязанские десантники, принявшие на себя всю мощь удара, как говорили – элитных отрядов «волков Ичкерии», не только удержали занятый ими оперативно-стратегический плацдарм в чеченской столице, но и способствовали дальнейшим успешным действиям основных федеральных сил по очистке всего города от боевиков и иностранных наёмников.
И всё же – железная воля, стойкость и мужество российских воинов-десантников сделали невозможное возможным..
Оборона «дома Павлова» продолжалась.
В какой-то момент дня разведчиков ожидала самая неожиданная «находка».
Так как верхние этажи были уже почти полностью разрушены, а здание по-прежнему находилось под непрерывным обстрелом противника, разведчики, чтобы пережидать гранатомётный и миномётный обстрел, поочерёдно спускались в подвал дома.
Здесь также безопаснее было держать боеприпасы и раненых.
И тут в одном из помещений, только на вторые или даже третьи сутки, они наткнулись на мирных граждан – несколько русских женщин и молодого парня-чеченца.
Все они представились жителями этого дома.
Всё это время (с 30 декабря 1994 года) они прятались здесь, в подвале.
Руслан, как звали того парня, рассказал, что когда под Новый год в районе вокзала началась жестокая бойня, они, не имея возможности куда уйти, спустились сюда, взяв с собой самое необходимое.
Так и сидели здесь несколько суток, не давая о себе знать «наверх», где одни бои сменялись другими. Чеченец, как, оказалось, был врачом-гинекологом, и то, что воцарилось в Грозном, он как представитель столь гуманной профессии воспринял за некую апокалипсическую дикость.
Сразу вывести жильцов из подвала не было возможности – боевики стреляли во всех без разбора.
Но всё же в одну из последующих ночей в сопровождении специально выделенных для этого бойцов, их перевели в здание бывшей товарной конторы управления железнодорожного транспорта – впрочем, тоже в подвал, зато это здание находилось в тылу боевых действий.
К тому моменту здесь собралось уже около восьмидесяти жителей Грозного – старики, женщины, дети.
Через «дом Борисевича» по безопасному коридору разведчики Теплинского успешно выведут всю группу жителей из их родного дома.
Ранее
- Бросок навстречу смерти. Ночная мясорубка
- Вечная память солдатам и офицерам Российской армии погибшим на улицах Грозног
- Потерявшиеся
- Зачем чеченская война?..
- Дом Теплинского – дом Павлова
