Безымянные прогулки

Вскоре показались и наши пятиэтажки, которые стояли так же, как и в том 1995-ом. Только в свежих красках. Пятиэтажный дом, тот самый — «Дом Теплинского» виден в новом цвете, да и удлинён почти в два раза, а «Дома Борисевича» нет совсем, и только небольшие куски плит и бетона торчат из земли. Хотя в то наше время пятиэтажка капитана Борисевича выглядела более-менее без дыр. Перекрёсток на пересечении улиц, когда-то называвшихся Идрисова и Поповича, где 2-го января 1995 года получил смертельное ранение наш командир взвода, старший лейтенант Андрей Волков, выглядит, кажется, таким же темным и страшным.

Только названий у этих проулков теперь нет: на улице Поповича нет даже домов. По «Идрисова» — стоят пару домиков, из окон которых по нам стреляли. Теперь стены домов залатаны новыми красками и цементом. Привокзальная площадь, ставшая более просторной из-за расчищенного в ровное место когда-то приграничного частного сектора, выглядела почти безлюдно, и только новенькие маршрутные автобусы «ПАЗики» с табличками на лобовом стекле «Ж-Д вокзал» разворачиваются здесь, на конечной остановке перед новым вокзалом. Повсюду чистота, тротуары, дорожная плитка, зелёные газоны и скамейки. И только здание, когда-то называвшееся новостройкой железнодорожного вокзала, в котором стояли наши бойцы из 7-й роты капитана Кошелева, также красуется прежними развалинами: 15 лет всё в том же виде. Я медленно пошел к тем продырявленным стенам здания, где в одном из окон на втором этаже виднелась заставленная битым кирпичом бойница. Я очень этому удивился.

Сам железнодорожный вокзал стоит на том же месте, как и раньше. За вокзалом вдоль «железки» — «посылочная», где стояли на «блоках» наши разведчики, также в развалинах и тот пятиэтажный дом перед вокзалом (теперь, правда от него остались только два этажа), из окон которого по майкопцам лупили дудаевские гранатаметчики — «Дом Павлова» они его называли. Всё, больше по всему Грозному я руин не увидел. Перрон на вокзале пуст, и только две женщины в форме железнодорожников гордо прогуливаются у стен вокзала. Один раз в неделю приходит из Москвы в Грозный скорый поезд. Территорию депо узнаю сразу, но ничего из тех прежних зданий не сохранилось. Проходим через железнодорожные пути, заходим в узкую калитку на территорию депо. Один гараж для тепловозов стоит слева и больше ни одного крупного здания. Всё беру на видео своего «цифровика». Территорию сократили втрое, расчистив огромные развалины в ровное место. Обходим депо по «железке» слева и уходим в район имени Войкова, на те самые улицы перед рекой Сунжа, где мы стояли в феврале 95-го. Улица Боевая, где на границе с депо еще высятся две огромные кучи бетонного хлама — …эхо войны.

Вскоре метров через пятьсот мы вышли к автодорожному мосту. Это тот самый мост, который первыми преодолевали разведчики старшего лейтенанта Теплинского. Правда, мост теперь сделан не из бетона, а из металла. Прошли многие улицы и даже маленькие закоулки того нашего района перед Сунжой и вышли на улицу Колхозная. Та самая улица, где был базирован наш батальон. И везде на ту землю мне хотелось положить живые цветы. Мне хотелось постоять, посмотреть на те наши домики, в которых проживали мы взводами. Мне хотелось посмотреть в глаза, наверное, каждого прохожего чеченца. А Хаважи то и дело подталкивал меня…

Потом снова поймали такси и поехали в район новостроек. Строящиеся высотки-небоскребы теперь называются районом «Грозный — Сити». Этот район — бывший район ресторана «Чайка». На оградительном заборе стройки вывеска: «Строительство комплекса ведет турецкая строительная компания ООО «Бора Иншат». Шесть небоскребов уже стоят во весь свой рост, а рядом вырыты еще два глубоких котлована глубиной 9 метров, на дне которых стоят трактора, вбивающие бетонные сваи еще на глубину 25 метров. Под каждым зданием установлено сотня таких свай. Сверху над сваями заливается бетонный фундамент толщиной в два метра, на котором уже будет расположена двухэтажная подземная автостоянка.

Два 30-этажных дома, два 18-этажных и один 40-этажный жилые дома общим количеством более 700 квартир вот-вот примут новых хозяев. Рядом стоит 30-этажный 5-звездочный отель, с прославленными во всем мире скоростными швейцарскими лифтами. На верхних этажах вскоре будут установлены огромный циферблат часов диаметром аж 19 метров. Уже вечером мы заехали переночевать к хорошим знакомым Хаважа — Мусе и Саците: посидели в их семейном кругу. На память мне друзья подарили два новых тома книги «История Чечни», где о Чечне, кажется, написано всё. За эти дни я, частично прочитав первый том книги, увидел то, что сейчас та история Чеченского государства начала 19 века будто повторяется заново.

В моей душе проявлялся очень большой интерес ко всему, а тем более к истории Чеченских войн вдвойне. Может и от всего этого я, наверное, сильно устал: мне хотелось уединиться. Я так устал от всего. Я так сильно устал, Господи! Сбрасывая с себя весь ненужный негатив, я заглушил то состояние дагестанским коньяком. А в Чечне уже как два года присутствовал «сухой закон». Да, как же сильно оперился и обустроился Грозный. Конечно же, с помощью Москвы. И не только Грозный, но и вся Чечня. Я всё это увидел своими глазами: Аргун, Гудермес, Урус-Мартан, Шали.Какие стали красивые города. …

Не то слово. Ну дай-то, Бог!… Когда поехали в Хасавюрт на авторынок, то проезжали город Аргун. Там то же самое. Ещё три года назад Аргун был не такой, как сейчас. Сегодня его не узнать. И видно, что город стал многолюднее, помолодел. Появились многие промышленные предприятия: завод «Пищепром» восстановлен полностью. По договоренности с Авто– Вазом в Аргуне выпускают наши легковушки «семёрки» (Ваз 2107), а с июня 2011 года говорят завод будет переходить на сборку «десяток» -«Приора».

Работает в городе также сахарный завод: ширятся работы по объему производства сахарной свеклы. Завод строительных материалов входит в свое русло и работает почти во всю мощь. Ударными темпами восстановлен Дворец Культуры и построены еще два зала на 200 и 800 мест. На Северном Кавказе ДК такого же типа и масштаба есть только в Краснодаре. Строятся также новые сооружения Дворца спорта и стадиона. В задумке строительство завода по переработке кожи и обувной фабрики, что может дать городу еще около 3000 рабочих мест.

Ведь еще начиная с 2005 года в восстановлении Чеченской Республики принимают участие не только руководство Минобороны, Минфина, Спецстроя России, но и непосредственно руководство Чеченской Республики. Уже после завершения «первой чеченской компании» Правительство России стало выделять огромные бюджетные средства на восстановление Грозного и всей Чечни. Деньги шли большой рекой. Но была ли польза от них? Сотни миллионов рублей поступали в руки Масхадова и постепенно тратились на новые виды вооружения. «Чеченский волк» готовился к новой войне. И только после «второй компании» Правительство Российской Федерации составило новый план восстановлении Чеченской Республики. К 2005 году правительство Чечни в соответствии с договорённостью взяло на себя всю планировку и обеспечение безопасности. Сначала начали восстанавливать Грозный. Спецстрой взял на себя работу по разбору завалов и последующее строительство новых домов.

Рабочие бригады в первую очередь приступили к работе за грунт: по всему центру Грозного снималось 15 сантиметров земли, это делалось из-за того, что на землю за время обеих «кампаний» было пролито немало химикатов, мазута и солярки. В 2006 году в Грозном началась самая бурная стройка, и в 2008 году город практически был полностью восстановлен. Но город продолжает строиться и по сей день. Из районов завалов и руин вывозили тогда тысячи машин, гружённых мусором, испорченным грунтом и разбитыми кусками бетона и металлоконструкций. Весь этот хлам поступал на переработку, и получаемый щебень шел на новые стройки.

Строительные работы в Грозном зачастую сопровождались инженерной разведкой. Сапёры до сих пор находят оружие и взрывчатку. Только в 2006 году на разбор завалов и подготовку строительных площадок в центре города из российского бюджета было выделено более одного миллиарда рублей… В Чечне мы пробыли четверо суток. Уезжали из Грозного с приподнятым настроением и теперь наша дорога лежала в Краснодарский край, Анапский район, станицу Гастагаевскую. Уже к одиннадцати ночи мы проехали всю Ингушетию и Осетию. При въезде в город Беслан нашу «Газель», остановил сотрудник ГИБДД. Документы сильно не проверял, только спросил, какой груз везём. А мы шли налегке.

— Командир! Скажи, где у вас кладбище, где похоронены дети школы №1, убитые чеченскими боевиками?

— А вот прямо недалеко, ещё примерно 500 метров, а потом повернёте вправо и через метров 300 — кладбище.

Заморосил холодный дождь, и через несколько минут мы подъехали к огороженному низким бордюром из красного гранита участку. Везде горят придорожные фонари. Мы ступили на землю «мёртвого города», вернее на гранитные плиты «Города Ангелов». На гранитной арке так и написано: «Город Ангелов». Сердце и душа, казалось, стали сжиматься от увиденного: «Господи, сколько же их тут, маленьких, беззащитных детишек?» — 160! И более 200 взрослых похоронены под холодным красным гранитом. По телу прошёл какой-то устрашающий озноб, а ещё этот пронизывающий ветер с ледяным дождём.

«Господи! За что же это им, ещё не видевшим жизнь-то толком?» Вот так жестоко расстрелянных руками иродов, злодеев, мразей и грязной нечисти. На глазах выступили слёзы. Я остановился и достал из куртки «цифровик», а Хаважи пошёл дальше по рядам, и, останавливаясь, наверное, у каждого надгробья, оплакивал погибших детишек. Нет, он не плакал, он рыдал навзрыд. Рыдал долго и страшно, ведь у него дома в Сорочинске такая же маленькая любимая дочка Раяна, которая скоро пойдёт в школу. Детские игрушки, гномики и машинки лежат почти у каждого надгробья. Цветы в вазах, детские куклы, казалось, тоже плакали вместе с нами, обливаясь каплями дождя. Улыбающиеся красивые лица на фотографиях смотрят на нас, а нам смотреть на них очень тяжело. Маленькие личики, волнистые пряди волос красивых девчонок: пятеро сестёр Таймуразовых вместе со своим братиком похоронены рядом друг с другом…

Ранее

Далее