(из Книги Памяти погибших майкопцев)
Когда в последней декаде декабря 1994 года многокилометровые колонны российской бронетехники подъезжали к столице Чечни,
в Москве и во всей России полным ходом шла беззаботная подготовка к встрече Нового года. А когда 31 декабря российские политики и
генералы самодовольно поднимали бокалы с шампанским, заранее празднуя успех Грозненской операции над чеченским ополчением,
в самом Грозном уже начался отсчёт первых жертв самой страшной катастрофы российской армии…
Эти войны ещё не закончились.
Солдаты продолжают гибнуть.
Виновные не выявлены и не наказаны.
Слов покаяния никто не произносил.
В этих войнах мы не победили.
И не проиграли.
Мы просто участвовали, Как оловянные солдатики, беспрекословно шагающие по воле сильной руки и слабой головы…
Около 10 часов утра 31-го декабря 1994 года танки и БМП после мощного артиллерийского налёта вошли на окраины Грозного.
Первые выстрелы со стороны противника раздались на улице Маяковского – то были ополченцы-одиночки.
Но уже за три-четыре квартала до железнодорожного вокзала была подбита гранатой первая БМП.
Это был сигнал основным силам боевиков – началась настоящая бойня.
К 15-ти часам дня подразделения 81-го мотострелкового полка и 131-й мотострелковой бригады, густо сосредоточенные
на привокзальной площади и окружавших её улицах, подверглись уничтожающему огню со всех сторон.
Фактору внезапности способствовала элементарная беспечность самих наступающих: никто из командиров просто не позаботился
о фланговой разведке и организации обороны в случае внезапного и массового нападения противника.
Пользуясь этим, чеченские боевики в большом количестве скрытно окружили федеральные подразделения и заняли заранее подготовленные огневые позиции.
И вслед за этим обрушили на захваченных врасплох мотострелков и танкистов непрерывный шквальный огонь из всех видов стрелкового оружия и противотанковых гранатомётов.
Тут же выяснилось, что все эти «необученные мирные жители» Грозного, какими себе их представляли штабные генералы
и политики, почему-то воевали по всем правилам военной науки: поджигали из гранатомётов первую и последнюю боевые машины в колонне, после чего методично уничтожали всю замкнутую в огненном капкане технику.
И оружия, и боеприпасов у дудаевцев оказалось вдоволь: по пять и более гранат всаживали в каждую БМП.
Командир бригады полковник Иван Савин, выйдя на радиосвязь, срочно запросил помощи у вышестоящего командования, но попытки помочь погибавшим провалились.
«Держитесь… терпите… будут вертушки…» – только и отвечали им.
Слушая этот беспомощный лепет, комбриг понял, что рассчитывать остаётся только на свои последние силы, и его бойцы могут реально погибнуть здесь в считанные часы.
Кто-то из командования всё же отправил на подмогу один батальон 81-го мотострелкового полка, но тот дошёл только до товарного дворика Грозный-товарная, но и там они продержались недолго.
Были приданы в поддержку и танки 276 мотострелкового полка.
Но за двое суток Нового года практически все машины были сожжены дудаевцами, тем помощь и закончилась.
К моменту наступления сумерек 1 января почти вся техника обречённой бригады была уничтожена, центр Грозного был озарён «новогодним фейерверком» – горели десятки факелов, в которые превратились танки и БМП.
Немногочисленные уцелевшие в этой смертоносной бойне солдаты отстреливались всё реже – заканчивались боеприпасы.
И тогда комбриг Иван Савин вместе с оставшимися в живых офицерами из управления бригады принимает единственное возможное решение:
загрузить на оставшуюся технику всех раненых и прорываться к парку культуры и отдыха имени Ленина, где к этому времени закрепились десантники Тульской воздушно-десантной дивизии.
Всем было понятно, что к утру в живых не останется никого.
Послали специально выделенную группу найти какие-то ещё уцелевшие боевые машины.
Оставшиеся тем временем собрали последние боеприпасы, которых оставалось уже от силы на час боя.
Подошли три БМП и два танка – всё, что удалось собрать.
На них разместили около 47 раненых; тяжелораненых и убитых – в десантные отделения БМП.
Остальные, кто как мог, ухватились за скобы и поручни на броне.
И в сгустившихся зимних сумерках мог хоть как-то ориентироваться в окрестностях.
Парк Ленина. Ресурс Яндекс.
Две БМП «разулись» прямо на железнодорожных путях, два танка, не распознав по радиосвязи голоса «чеченского волка», ушли по его команде в сторону и пропали.
Да и сама колонна вскоре разорвалась.
И только единицы солдат сумели добраться до парка культуры.
Другой огрызок разорванной колонны двигался по тому же маршруту, как и въезжали.
И когда до парка оставалось три-четыре квартала, в районе Дома Печати одну из БМП чеченцы подбили из гранатомёта.
А потом и остальные.
Раненых кого пристрелили, кого зарезали.
Много солдат было взято в плен.
При этом отчаянном прорыве погибли почти все офицеры штаба управления бригады 37 человек во главе с комбригом полковником Иваном Савиным.
Герой России полковник Савин Иван Алексеевич. Ресурс Яндекс.
В те часы в руках дудаевцев находилось около 70 пленных солдат и офицеров.
Бойцов после расстреляют во дворе Дома Печати.
Офицеров же отведут в Президентский дворец к Масхадову на допрос.
В последующие дни (до 10-го января) совместно с представителями чеченской делегации, депутатской группы с правозащитником
Сергеем Адамовичем Ковалёвым и представителями русской церкви в Грозном некоторые пленные офицеры по несколько раз ходили на переговоры к десантникам на железнодорожный вокзал, к Бабичеву в парк культуры и отдыха имени Ленина.
Тогда Масхадов предлагал перемирие и требовал вывода с территории Чечни российских войск.
К вечеру 1 января 1995 года наступление федеральных войск захлебнулось в солдатской крови.
Город по-прежнему находился под контролем чеченских боевиков и ополченцев.
По улицам и кварталам Грозного скрытно блуждали мелкие группы солдат, уцелевшие в той новогодней бойне.
Многие улицы города были усеяны разбитой техникой и трупами российских солдат…
Прости-прощай, браток,
Мы все тебе приснимся,
А к матерям на день сороковой
Придём, в окошко постучимся.
(посвящено бойцам 131-ой мотострелковой бригады)
Командир 81-го мотострелкового полка полковник А. Ярославцев в одном из интервью рассказывал следующее:
«…У меня была задача выйти на улицу Маяковского к 16.00. В этот момент у нас с майкопцами получилась небольшая неувязка.Насколько я понял, их задача состояла в том, чтобы поддерживать нас, наращивать наши усилия, если нас остановит противник. Они же начали обгонять нас, вклиниваться в нашу колонну. Но потом разобрались в ситуации, всё вошло в норму. Впереди у меня был начальник штаба Семён Бурлаков, фактически это был мой таран… К улице Маяковского дошли быстро и без потерь, посмотрел на часы – 11.00.Команды и приказы давал лично Командующий Объединенной группировки войск А.Квашнин (который в дальнейшем, по разбирательским прокурорским бумагам почему-то представлялся только «Представителем Генерального штаба»). После доложили генералу Пуликовскому о выполнении задачи дня. Пуликовский выслушал и произнёс: «Вперёд». Что делать дальше, я знал. Начал движение в сторону железнодорожного вокзала и Президентского дворца…».
Не выполнили задачу и Внутренние войска.
Они практически стояли на месте.
Ярославцев о взаимодействии с Внутренними войсками говорил:
«…Вечером 30-го декабря мне сказали, что полку придаются два батальона Внутренних войск, а прибыло же всего три бронетранспортёра…».
Попытки деблокировать с помощью механизированных колонн не увенчались успехом.
В результате была уничтожена большая часть бронетехники, значительная часть личного состава была выведена из строя.
Ковалев Сергей Адамович. Ресурс Яндекс.После этого Квашнин, что называется «умыл руки», бросил начатое им «управление» и предоставил разбираться во всем Пуликовскому.
И все же – кто дал команду на штурм железнодорожного вокзала Грозного.
И нужен ли он был вообще? Как говорил Лев Рохлин – 131-я бригада не имела такого задания, она была в резерве. Пуликовский такую команду не давал.
Командовали с Моздока…
Изначально роль командования силами, входивших в Грозный, отводилась генералу Л.Рохлину.
Вот как сам Лев Яковлевич описывает это (цитата по книге «Жизнь и смерть генерала»):
«Перед штурмом города, я решил уточнить свои задачи.
Исходя из занятых нами позиций, я считал, что Восточную группировку, командовать которой предлагалось мне, должен возглавить другой генерал.
А меня целесообразно назначат командовать Северной группировкой.
На эту тему у меня состоялся разговор с Квашниным.
Анатолий Квашнин. Ресурс Яндекс.Он назначил командовать Восточной группировкой генерала Стаськова.
– А кто будет командовать Северной? – спрашиваю.
Квашнин отвечает:
«Я. Передовой командный пункт развернут в Толстом-Юрте.
Знаешь какая это мощная группировка – танки Т-80, БМП-3 (тогда таких почти и не было в войсках).
– А какая моя задача? – спрашиваю.
– Пройди до дворца, займи его, а мы подойдем.
Я говорю: «Вы смотрели выступление министра обороны по телевидению?
Он сказал, что на танках город не атакуют»… С меня эту задачу сняли.
Но я продолжаю настаивать: «Какая все же моя задача?
– Будешь в резерве, – отвечает Квашнин.
– Прикроешь левый фланг основной группировки.
И назначил маршрут движения.
После этого разговора с Рохлиным Квашнин стал отдавать приказы частям.
Лев Рохлин. Ресурс Яндекс.Доводились они в самый последний момент…
Из состава 131-й бригады в Грозный входили два мотострелковых батальона: танковый батальон и зенитный дивизион, всего 446 человек.
Из 26 танков, вошедших в Грозный, за двое неполных суток боя было сожжено 20 машин.
Из 120 боевых машин пехоты из города эвакуировано только 18.
Полностью уничтожены все шесть зенитных пушечно-ракетных комплексов «Тунгуска».
Более 80 солдат и офицеров оказались в плену у чеченских боевиков.
В списках пропавших без вести значилось более 70 солдат и офицеров.
И только спустя многие годы после тех событий были подсчитаны окончательные цифры погибших военнослужащих майкопской бригады.
131-я бригада за двое суток боев потеряла убитыми 155 солдат и офицеров
(31 декабря 1994г. – 33 человека; 1 января 1995г. – 122 человека), около сотни были ранены.
Да, сейчас прошло много времени с тех пор, но я нисколько не пугаюсь своих слов, которые адресую именно тем генералам, которые просрали тогда армию, тем, кто виноват в гибели тысяч солдат и офицеров.
Предали тогда наших мотострелков.
Большие военачальники командовали этим проклятым штурмом, на них и должна ложиться вся вина.
Они на всю свою оставшуюся жизнь будут запачканы кровью этих пацанов…
Умирал командир,
Оставались мальчишки.
И кричал он в эфир: «Всё, прощайте, братишки!»
Уходили они под свинцовые трели.
И январские дни в их глазах леденели…
