Справка
С середины декабря 1994 года из Грозного ежедневно в города Назрань, Моздок, Беслан отправлялись по 10-20 автобусов с мирным населением.
И пошли своим ходом беженцы в соседние Ингушетию, Северную Осетию, кто-то подавался на южное побережье России.
Десятки тысяч беженцев ринулись из своей республики, спасаясь от пламени чеченской войны.
А ведь в международном праве беженцами считаются лица, добровольно или по распоряжению властей покинувшие свою страну или
место постоянного жительства в результате военных действий, насилия или преследований и других чрезвычайных обстоятельствах.
О ствует Управление верховной комиссии ООН по делам беженцев.
Специалисты Ингушского МЧС потом объявят, что только в город Назрань было вывезено около 70 тысяч человек.
Беженцев размещали в палаточных городках.
И, наверное, уже тогда их называли жертвами войны – человеческими потерями в тылу воюющего государства.
По всей Чечне была объявлена всеобщая мобилизация.
К концу декабря 94-го в Грозном оставались почти только мужчины – боевики-ополченцы и старики, в основном русские, которым попросту некуда было ехать.
Было немало и женщин с малолетними детьми, один чеченец, эвакуированный в то время из Грозного, даже посочувствовал:
«Жалко вас, русских! У нас хоть повсюду родственники, а кто позаботится о них?
Борис Ельцин?»
Эти его слова сделались столь знаменитыми, попав в газету «Известия» №248 от 27 декабря 1994 года.
И уже тогда на территории Чечни всё чаще стали появляться корреспонденты из российских, а также иностранных СМИ.
А немного позже в опустевшем Грозном появилась очень странная компания из гражданских лиц в сопровождении вооружённых до зубов дудаевских боевиков.
Ковалев Сергей Адамович. Это была прибывшая из Москвы группа депутатов российской Госдумы во главе с уже обретающим определённую известность «миротворцем» Сергеем Адамовичем Ковалёвым.
В своих рабочих папках правозащитник привез разработанный им «план» прекращения боевых действий и дальнейшего мирного урегулирования вплоть до полного вывода федеральных войск из республики.
Но всё это уже не имело решающего значения и представляло собой лишь добрые пожелания:
грозная военная машина была запущена с обеих сторон.
Добро пожаловать в ад!
23-24 декабря рано утром российская авиация точечными авиаударами начала бомбить Грозный и его окраины.
И ведь сперва из этих самолетов сбрасывали на город тысяча листовок, оповещающих мирное население в срочном порядке покинуть свои дома и уехать из города.
Была даже и такая непроверенная информация, что в листовках якобы оповещали только русско-язычное население.
С окраинных холмов города хорошо было видно, как высоко в небе над центром города действовала штурмовая авиация:
«Грачи» и «Сухари» (боевые истребители «МИГи» и «СУ-25»), заходя с большой высоты, будто выискивали себе добычу и, резко пикируя, доставляли своим «адресатом» 250-килограммовые взрывающиеся «бандероли».
А над пригородами Грозного и прилегающими к ним районам барражировали боевые вертолёты – «крокодилы» «Ми-24».
Одним залпом освободившись от своих «УРСов» и «НУРСов» (управляемые и неуправляемые реактивные снаряды),
они на резком развороте быстро уносились прочь, избегая возможности быть сбитыми с земли.
Ад, обрушившийся на некогда один из красивейших городов Северного Кавказа,
день за днём, ночь за ночью превращал его в скопище безобразных руин.
И каждое утро из нашего старенького радиоприёмника слышалось:
«За прошедшую ночь бомбёжек в Грозном погибло 70… 90… 120… мирных граждан Чеченской республики».
Серый смог надолго завис над городом.
Число жертв в городе росло с каждым днём, и большинство из них были мирные жители.
Их общее количество официальная сводка, похоже, изрядно преуменьшала.
Войсковая артиллерия уже вовсю работала и по окраинам, и по самому центру чеченской столицы.
Знаменитые зенитные установки «Шилки» и «Тунгуски», самоходно-артиллерийские установки САУ с многочисленных своих позиций щедро выплёскивали свои боекомплекты на городские кварталы.
Вот опять «Град» производит свой залп, и четыре десятка смертоносных ракет стремительно уносятся в заданный квадрат, сметая там всё живое и неживое.
И девятиэтажные дома складывались после этого, как карточные домики.
Через несколько дней всё это мы увидим воочию, а пока что разглядываем в бинокли частные домики окраинных районов Грозного – «Катаяма» и «Нефтянка»:
заметных разрушений здесь, похоже, не наблюдается.
Наш переход к Грозному практически завершился, и тут на холмах, кое-где утыканных нефтяными вышками и качалками, мы месим раскисшую от дождя глину в ожидании дальнейших событий.
С края нашего лагеря чернеет остов бесхозного грузового прицепа без колёс и бортов, не раз побывавшего мишенью в ходе предыдущих боёв.
Неподалёку валяется разорванная артиллерийским снарядом «будка-столярка» нефтяников, где ещё не столь давно мирно сходились работавшие здесь бурильщики и машинисты, мастера и дизелисты, – теперь это лишь бесформенная куча кусков железа.
Как-то раз, греясь у костерка, пока в котелке растапливался снег, мы услышали ужасающий звук, словно одновременно слились несколько раскатов грома.
Быстро взбежали на ближайший пригорок, откуда увидели такую картину: сразу несколько установок артиллерийского огня «Град» методично работали по центру чеченской столицы.
Сперва, установки выпустили в сторону Грозного, наверное, по «полпакета», то есть половину боезаряда, потом, где-то через минутный перерыв, полетели остальные ракеты.
Вой сопровождался сильным грохотом и пламенем ярко-жёлтого огня, которое своими языками окутало все военные автомобили.
Всё это устрашающей силой набегало на наше воображение.
Что творилось там, в Грозном, мы после подобного обстрела нашей колонны чеченским «Градом», могли уже знать.
Но невозможно было представить себе масштабов разрушений в клокочущем аду, творившемся в том городском квартале, куда всё уносились и уносились огненные стрелы «наведения конституционного порядка».
24 декабря генерал Иван Бабичев получает приказ на захват селения Октябрьское.
Тут же сколотили группу захвата, где во взаимодействии с десантниками 21-й бригады и одной усиленной роты сокращенного состава из 51-го парашютно-десантного полка, командование принял старший лейтенант Шевелев.
Зенитная установка ЗУ-23 и Газ66 прикрывались мотострелками на танке Т-72, которым заправлял лейтенант Н.Ростовский.
Руководил операцией начштаба майор В. Колыбабинский.
В самом селе чеченцы уже ждали войска и готовились к отражению атаки.
Их опорный пункт насчитывал до 30 боевиков, оснащенных двумя гаубицами Д-30, одним БТР-70, две «бэмдэшки» и три 82 мм миномета.
Бой сразу же начался неудачно.
При выдвижении к поселку Газ 66 был подбит гаубицей дудаевцев, было много раненых и погибших.
Десантники развернулись в боевой порядок и атаковали их опорный пункт.
Танк пошёл первым, но потом вдруг развернулся и попятился назад в тыл. Как оказалось впоследствии оператор-наводчик не умел стрелять из танковой пушки.
Ростовский пересел сам лично на место наводчика.
Пока танк совершал эти маневры чеченцы подбили две БМД, а десантники подбили гаубицы чеченцев.
Ростовский сходу переломил ход боя и подбил БМП дудаевцев, однако и танк вскоре вышел из строя от духовского ПТУРа.
Лейтенант Ростовский погиб после того как покинул машину.
Для удержания Октябрьского были направлены группы поддержки из 120 человек и контратака была отбита.
Десантники овладели селом, потеряв убитыми двоих бойцов и четверых ранеными.
Колыбабинский Владимир Николаевич Герой РоссииЗа эту операцию лейтенант Ростовский и майор Колыбабинский были удостоены звания героя России,
Ростовскому – посмертно.
Потери боевиков составили около 30 человек.
С падением селения Октябрьского, город Грозный с его окраин был уже практически виден в ясную погоду.
Впереди теперь виднелась и Андреевская Долина…
Ранее
Далее
