Вспомним всех поимённо…
Безымянных солдат не должно быть.
В этом всегда был и есть
нравственный долг живущих…
После увольнения в запас я, погрузившись в мирную жизнь с её обыденными хлопотами — работа, дети, постройка нового дома, содержание подворья, — полагал, что эта война для меня постепенно забудется, изгладятся в памяти её трагические эпизоды.
Война, казалось, и отошла в сторону, но не исчезла вовсе, а порой возвращалась в памяти, словно зловещая тень.
И тогда горящие кварталы Грозного, лица погибших сослуживцев вновь вставали перед глазами.
И не было моей душе покоя, и не уйти от этого никуда.
И даже тогда, когда создал и открыл своими руками в родном городе музей воинской славы, опять же из-за этого я снова окунался в свою прошлую войну.
Да, я не сожалею о том времени, потребовавшем меня в качестве одной из малых, но действенных единиц современной истории, оставляющей свой след в общей летописи человечества.
Ведь нам, воинам России, в самые трудные и тяжёлые дни войны помогала, как и в стародавние времена, вера.
Все свои «чеченские» дни я носил в нагрудном кармане маленькую иконку Спасителя, которую дала мне, провожая в армию, моя бабуля.
Она и сейчас со мной — реликвия-оберег при сердце моём.
Верю я, что над нами всеми, так и в нас таится что-то непостижимо высокое и сверхъестественное.
На войне смерть ходит за солдатом по пятам — это страшно, очень страшно.
И, наверное, потому там всегда ведь — «на войне — как на войне»…
Я никогда раньше и не думал, что окажусь на войне; на войне, где буду отстаивать святое имя великой страны.
Никогда не думал, что буду видеть смерть и смотреть ей в глаза.
Не думал, что буду терять там лучших друзей, а тот страшный, вымороженный, залитый кровью грозный город Грозный станет братской могилой для десятка тысяч российских пацанов.
Те жестокие дни словно превращали нас в бесчувственные орудия войны, заставляя действовать лишь согласно инстинкту выживания.
Но именно вера помогла нам не превратиться в пустые манекены с автоматами в руках.
И ещё было какое-то понимание: если не мы, то кто же?
Кто остановит эту беспощадную преступную орду, расплодившуюся в Чечне и грозящую распространиться по всей нашей стране?
Хотя, конечно, одно дело — представлять это умозрительное, и совсем другое — оказаться на переднем крае боевых действий, подчас без надёжного тыла и обеспечения, без чёткого плана действий.
Что ж, нам это выпало — мы выстояли, только победили ли?
Но жизнь продолжается и нам нужно жить в одном доме, имя которому — Россия — огромная и великая Держава.
Говорят, что женщина даёт жизнь, мужчина — смысл жизни.
Что ж, мы, солдаты Чеченской войны, несли с собой этот смысл, источником которого и было, наверное, то недосягаемо-высокое, что лишь через веру постигнуть возможно.
Наша православная вера не давала остыть молодым сердцам, придавая новые силы и мужество.
На войне судьбу не выбирают — она выбирает тебя.
Но в одном я убедился: тем, кто несёт в себе веру, она и выбор потом лучший даёт.
Так всё и было.
И да будет так.
Чеченская война — она беда, как для чеченцев, так и для русских — для их соседей, близких и далёких.
История показала, и мы своими глазами в том убеждались, что ни одна из сторон не несёт всей вины на себе: одни — попустительствовали, другие — преступно этим пользовались; одни безрассудно бросали безусых мальчишек в пекло гибельного боя, другие добивали раненых, истязали пленных.
У каждой стороны было оправдание, но правда всегда являет одно — мир.
Горько сознавать, что порой он достижим лишь ценой тысяч загубленных жизней.
Одна молодая жительница Грозного ещё в «первую военную кампанию» сказала для прессы: «Вы, „федералы“, хладнокровно стирали с лица земли квартал за кварталом в моём городе.
Я ненавижу всех вас!
И так же ненавижу чеченцев за то, что они ради своих идиотских идей принесли в жертву Грозный, город, построенный не ими, и ими не любимый, и который люблю я, вне которого я себя не мыслю.
Я ненавижу „федералов“, которые сравняли Грозный с землёй и не смогли его отстоять, за то, что они вели себя по отношению к нам, мирным жителям, не как победители, а как завоеватели.
Ненавижу всех, кто нажился и наживается поныне на наших бедах и крови.
Ненавижу тех, кому на всё это наплевать.
И не ненавидеть не могу — не могу забыть, не могу не вспоминать, потому что для меня война ещё не окончена.
И закончится ещё не скоро, пока я буду жить в Грозном.
А здесь, в России, мне и другим „русским чеченцам“ места нет.
России, как государству, не нужны даже свои коренные жители, а уж про нас, пришлых чеченцев, и говорить не приходится…»
И приходится всё это так рассудительно рассказывать — и то, что вы здесь уже прочли, и то, что ещё доведётся прочесть, услышать — из уст живых и мёртвых, запечатлённых в памяти.
Чеченская беда — наша общая трагическая память…
Ранее
- Оренбургская региональная организация инвалидов войны в Афганистане «Братство»
- Родины солдат
- Союз писателей Оренбуржья
- Возращение в Чечню. Чечня вчера, сегодня, завтра
