Откуда бы враг ни появился, его всегда
можно достать, либо пулей, либо гра-
натой, либо штыком. Чем сподручнее –
тем и бей.
На войне говорят, что без связи лучше никуда не соваться, поэтому наши связисты, как положено, сплели уже свою «паутину»:
из штабной землянки провода «полёвки» провели в блиндажи на отдалённые рубежи полевого лагеря.
Вытаптывая своими сапогами грязь, десантники-связисты таким образом добывали связь.
Связь – это ведь нервное окончание всей армии, и самая лучшая оценка связистам на боевых позициях будет такая, когда их не замечают, всё проходит тихо и спокойно – значит, связь есть.
Но когда о связистах вдруг начинают вспоминать, старшие офицеры начинают звать их окриками, значит, дело плохо.
Возле Долинского
С нас, рядовых солдат, к этому времени уже немало потов сошло, немало мозолей набилось на наших ладонях,
и сколько же мы этой тяжёлой глины перелопатили не подсчитать, ведь окопы, землянки, брустверы,
капониры и прочие огневые точки-укрытия в лагере полагалось в особых случаях даже соединять между собой переходами в полный рост.
И вот мы уже довольно сноровисто управляемся с земляными работами, а знаменитые БСЛ и ШЛ (большая сапёрная лопата и штыковая лопата) мы все также не выпускаем из рук.
Наши вертолётчики не раз говорили, что, наблюдая с высоты
результат всей нашей лопатной работы, порой диву давались, на что же способен наш брат-солдат.
А куда деваться – война…
И вот наконец-то долгожданный отдых.
Уже глубокий вечер со своим туманом окутал наши позиции, и весь наш взвод собрался в землянке.
И только часовой снаружи караульную службу несёт, а в раскалившейся «буржуйке» уютно потрескивают дрова.
Ужин, получилось так, пришлось делать почти в ночное время.
На скорую руку быстренько разогрели сухие пайки, и аппетитный запах перловой и рисовой каши защекотал ноздри.
Поели, теперь – личное время.
Кто-то из бойцов взял в руки гитару-шестиструнку, и под нехитрые аккорды полились куплеты солдатской песни.
Тело успокаивается, и уже не кажется, что ты трясёшься на броне и отмахиваешь лопатой куски сырой глины.
Самое время уснуть, но, видимо, не до сна: во взводе один из наших бойцов всё чаще стал почёсывать своё грязное тело.
Сначала никто на него вроде бы не обращал внимания.
А через день-два вдруг замечаем, как один, потом другой, третий среди нас начинают с остервенением чесать укушенные какими-то насекомыми места.
Зуд идёт по всему телу, но что не делай –всё бесполезно.
Очень уж быстро эти клопы, оказывается, перебегают с одного тела на другое: спим-то плечом к плечу.
Бельевые вши – вечные спутники войны.
Невидимых размеров «врага» грязно-серого цвета мы называли «бэтэрами».
Позже, на одной из очередных стоянок, командир взвода доставил в землянку новенькое солдатское бельё, приказав всем переодеться, а старое тряпьё велел немедленно сжечь в печках.
И, забивая в «буржуйку» завшивевшие рубахи и кальсоны, мы с любопытством наблюдали, как затрещали они в огне канонадой щелчков.
Увы, это мирная передышка длилась недолго: из солдатских спальных мешков быстро перебазировались новые «подразделения» неистребимых кровососов.
А ведь это были только цветочки в сравнении с тем, что ждало нас впереди.
Раскалённая до огненной красноты печка-«буржуйка», продолжала пощёлкивать изнутри, раскидывая свои искры через открытую дверцу и выпуская жар в землянку.
Дополнительная порция дров с лёгкостью легла к догоравшим уголькам.
Кто-то из ребят достал из-под уложенного на земле спального мешка завёрнутый в замусоленную бумажку свёрток.
Потом осторожно развернул его и достал ломоть чёрного хлеба.
Разрезав ломоть ножом на узкие пластинки, мы уже запекаем солдатские гренки на верхней части крышки нашей спасительницы-«буржуйки».
И многие из нас тогда вспоминали гражданку, манящую запахом домашних печёностей.
– А у нас в кишлаке женщины выпекают такие вкусные лепёшки.
Эх, сейчас бы хоть одну сюда подали с бараньей шурпой, – продолжал говорить с родным акцентом мой земляк, водитель-механик БМД рядовой 7-й роты Данатар Гульмырадов.
Вообще-то Данатар был родом из далёкого Туркменистана.
Все его юношеские годы прошли на Родине, а в начале 90-ых он, как и многие его соплеменники и сверстники, приехал в Россию на заработки.
Данатар Гульмырадов
Город Оренбург для Данатара стал второй родиной.
Сделав прописку, решил он поступить в педагогический на физкультурника, где провалился на вступительных экзаменах.
Поэтому он и в армии.
Прошёл ещё один день, и ночь пролетела незаметно.
Утро настало, около девяти часов.
Наконец-то дождались завтрака.
В спешке приступаем к трапезе, потому что знаем, что скоро в дорогу.
В этот день горячей пищи не было, так как у нашего повара закончилась питьевая вода.
Развезли по ротам сухие пайки и мешки с сухарями.
А что там – пару баночек каши, и это на троих солдат – одна коробка сухого пайка.
Что это нам – так, червячка заморить.
8 ПДР
Знаем, что этого пропитания совсем недостаточно для уже истощавшего организма российского солдата.
Куда деваться – едим и молчим, ковыряясь грязной ложкой, а кто и деревянной щепкой, стараясь каждый ухватить побольше.
И всё же, придерживая каждый свою наглость, продолжаем кушать поровну.
Разогреть бы это дело на огне, да нет возможности.
Кто-то уже устроил себе «сухое чаепитие», вытянув из коробки «железнодорожный» сахар в знакомой упаковке от Министерства путей сообщения, смачно похрустывает им во рту.
Выскоблив из опустошённых жестяных банок уже застывший на лёгком морозце свиной жирок, швыряем их с надеждой,
что ждёт нас когда– нибудь такое армейское будущее, где «наверху» соизволят доставлять сюда, в пекло необъявленной
войны хотя бы тот минимум, что заложен в рацион военнослужащего российской армии.
Где-то там, в далёких тылах, продсклады Министерства обороны ломятся от избытка провианта, и выносливые, в прямом смысле, «прапора» ловко пускают его «налево», жирея на солдатских харчах.
А у нас – обилие грязи и вшей и столь негусто в солдатских вещмешках этих вот застывших на морозе консервов.
Может, так специально задумано для «наведения конституционного порядка».
Ведь на голодный желудок солдат становится ещё злее.
Первый большой привал оставался позади.
Поход продолжается, и колонна незаметно разделилась на две части: боевая, идущая в авангарде всей сводной колонны, и тыловая.
В передовом дозоре продвигаются два наших батальонных БТР-Д и «Реостат» КШМ-ка, то есть целый командно-наблюдательный пункт.
Так оно и есть.
За ними следует броня 7-й роты, потом вперемешку движется броня 8-й и 9-й парашютно-десантных рот, далее – автомобиль ГАЗ-66 сапёров, самоходки «НОНы» артдивизиона и другие машины.
В тыловой колонне продвигается в основном автомобильная техника «УРАЛы» и «ЗИЛы» – это взвод материального обеспечения,
отдельный взвод ремонтной роты, штаб (командный пункт управления батальоном), комендантский взвод, передвижной медицинский пункт и взвод связи.
Самая ответственная и тяжёлая задача по-прежнему лежит
на дозорной группе, чья задача – разведка местности,
добыча сведений о противнике и возможных нападений с его стороны.
Уже к обеду колонна бронетехники проехала где-то
в стороне от населённых пунктов – Бартхой и Воскресенское.
Бойцы 8-й роты сразу взяли под контроль главный перекресток на дорожной развилке.
Отсюда ведут три дороги в сторону предполагаемых ударных позиций противника.
Вскоре наши разведчики сообщили, что примерно в пяти километрах от нас находятся те самые производственные строения,
похожие на нефтеперерабатывающий завод, а немного в стороне, территория, огороженная бетонными плитами.
Как потом выяснится – это тюрьма.
Офицеры 2 ПДБ
За одним из ущелий в тумане разглядывались постройки горного селения.
Это было Долинское.
Наша колонна как бы огибала нефтезавод стороной.
Самые первые предположения наших офицеров были таковы, что, из Долинского был нанесён удар из чеченского «Града», но потом было налицо ясно – именно с территории нефтезавода.
Прикомандированный к нам офицер-авианаводчик сообщил, что пару часов назад наши вертушки – боевые Ми-24 «крокодилы» делали облёт,
и, как только одна из машин была обстреляна с земли автоматическим оружием боевиков и ополченцев, «летуны» сразу же смотали удочки и удалились в неизвестном направлении.
В дальнейшем наша колонна обошла стороной лощину у Долинского и довольно извилистым путём ушла ближе к направлению нефтеперерабатывающего завода и территории тюрьмы.
Вскоре и наших командиров оповестили о том, что Долинское будут штурмовать подразделения Внутренних войск.
Ресурс Яндекс
А «вэвэшники» пока бездействовали из-за отсутствия авиаподдержки, но уже через сутки «вованы», снаряжённые в новую чистенькую форму,
оповестили и нас, что идут в Долинское на зачистку, и даже предупредили наши дозорные группы, чтобы им не мешали в ночное время.
Ещё через день узнаём, что «спецы» необдуманно сунулись на окраины Долинского и сразу же получили ответный огонь от местных ополченцев. Еле ноги унесли, да к тому же и раненых заимели.
Перед колонной открывалась новая низменность, и командиры артдивизиона Куликов с Силиным выбирают подходящие позиции,
что-бы развернуть батарею из пяти самоходно-артиллерийских орудий «НОНы» 2С-9 для удара по предполагаемым позициям дудаевцев в районе нефтезавода.
НОНА. Ресурс Яндекс
У корректировщиков огня – Олега Кнель и Павла Пятаченко лейтенант Владимир Шелестюк и прапорщик Алексей Васильев уже командуют «механам» самоходок – где поставить машины.
Однако вскоре поступает новая команда «сверху» на продолжение движения.
Все наготове и в любой момент смогут среагировать на любые действия боевиков ополченцев – их внезапный артналёт этому научил,
и любые распоряжения от Алексеенко и Голубятникова выполняются немедленно.
С непродолжительными по времени остановками уходим всё дальше вперёд, в грозную неизвестность.
После первых трагических событий, выпавших на долю нашего батальона в районе нефтезавода, теперь готовность к внезапному нападению была максимальной.
За полднем в горах незаметно подкрадываются сумерки.
Место для ночлега ещё не выбрано: не подходит пока местность.
Время около четырёх часов дня, четвертый день похода.
После короткой остановки колонна снова протронулась на полкилометра и остановилась.
Да, тогда дудаевцы могли стрелять как по нам, так и по другим колоннам федеральной группировки, двигавшимся в этом направлении.
Что они и делали, многократно нанося ракетные удары.
А мы, солдаты, казалось, стали немного привыкать к таким выстрелам и постепенно, и тихо адаптироваться.
На сей раз никакой паники совершенно не наблюдается, наши самоходки уже заняли позиции для ответного удара.
Вскоре артиллеристы работали по всем правилам военной науки: чётко, умело, быстро.
Гремят залпы – один, второй, третий. А дудаевцы, спасаясь от наших снарядов, спешат оставить свои позиции…
Да, как бы сейчас здесь пригодилась наша сверхзвуковая авиация –«МИГи» и «Сухари».
Позже выяснился такой факт, что «верховное» командование практически не среагировало на тот факт,
что наша колонна по-прежнему оставалась в зоне досягаемости чеченских установок залпового огня, которые,
в связи с медлительностью всё того же командования, оставались совершенно безнаказанными.
4 ПДР
Драгоценное время было упущено, и даже боевые вертолётчики, прилетевшие сюда, не обнаружили противника на оставленных ими позициях.
Вскоре, попусту израсходовав горючее, «летуны» сообщили, что вынуждены вернуться на базу ни с чем.
Возможно, это сообщение тогда и перехватили радисты чеченских боевиков, беспрепятственно прослушивающие наши радиочастоты.
Это и спровоцировало дудаевцев мгновенно нанести очередные страшные залпы смертоносных ракет на наши позиции.
Через какое-то время командование снова подняло в воздух над нефтезаводом штурмовики, которые, прилетев, принялись гвоздить ракетами пустую территорию: «Град», получилось так, благополучно ушёл к Грозному.
Но всё равно жить ему останется недолго: разведчики 45-го полка ВДВ вычислят его немного позже в одном из ангаров на Старопромысловском шоссе окраины Грозного.
Весь этот район – одна большая улица со множеством расположенных вдоль неё
производственно-складских помещений.
Радист подразделения полковника Бориса Козюлина с помощью старенького переносного радиопеленгатора сумел тогда взять пеленг на радиостанцию, которой пользовались расчёт дудаевского «Града».
Затем на карте определили его местонахождение по пересечению пеленга с линией шоссе: здесь и оказался тот злополучный ангар.
Вскоре наши лётчики и артиллеристы разнесли там всё в пух и прах…
Ранее
Далее
