Вскоре показались и наши пятиэтажки, которые стояли так же, как и в том 1995-ом.
Только в свежих красках.
Пятиэтажный дом, тот самый — «Дом Теплинского» виден в новом цвете, да и удлинён почти в два раза, а «Дома Борисевича» нет совсем, и только небольшие куски плит и бетона торчат из земли.
Хотя в то наше время пятиэтажка капитана Борисевича выглядела более-менее без дыр.
Перекрёсток на пересечении улиц, когда-то называвшихся Идрисова и Поповича, где 2-го января 1995 года получил смертельное ранение наш командир взвода, старший лейтенант Андрей Волков, выглядит, кажется, таким же темным и страшным.
Только названий у этих проулков теперь нет: на улице Поповича нет даже домов.
По «Идрисова» — стоят пару домиков, из окон которых по нам стреляли.
Теперь стены домов залатаны новыми красками и цементом.
Привокзальная площадь, ставшая более просторной из-за расчищенного в ровное место когда-то приграничного частного сектора, выглядела почти безлюдно, и только новенькие маршрутные автобусы «ПАЗики» с табличками на лобовом стекле «Ж-Д вокзал» разворачиваются здесь, на конечной остановке перед новым вокзалом.
Повсюду чистота, тротуары, дорожная плитка, зелёные газоны и скамейки.
И только здание, когда-то называвшееся новостройкой железнодорожного вокзала, в котором стояли наши бойцы из 7-й роты капитана Кошелева, также красуется прежними развалинами: 15 лет всё в том же виде.
Я медленно пошел к тем продырявленным стенам здания, где в одном из окон на втором этаже виднелась заставленная битым кирпичом бойница.
Я очень этому удивился.
Сам железнодорожный вокзал стоит на том же месте, как и раньше.
За вокзалом вдоль «железки» — «посылочная», где стояли на «блоках» наши разведчики, также в развалинах и тот пятиэтажный дом перед вокзалом (теперь, правда от него остались только два этажа), из окон которого по майкопцам лупили дудаевские гранатаметчики — «Дом Павлова» они его называли.
Всё, больше по всему Грозному я руин не увидел.
Перрон на вокзале пуст, и только две женщины в форме железнодорожников гордо прогуливаются у стен вокзала.
Один раз в неделю приходит из Москвы в Грозный скорый поезд.
Территорию депо узнаю сразу, но ничего из тех прежних зданий не сохранилось.
Проходим через железнодорожные пути, заходим в узкую калитку на территорию депо. Один гараж для тепловозов стоит слева и больше ни одного крупного здания.
Всё беру на видео своего «цифровика».
Территорию сократили втрое, расчистив огромные развалины в ровное место.
Обходим депо по «железке» слева и уходим в район имени Войкова, на те самые улицы перед рекой Сунжа, где мы стояли в феврале 95-го.
Улица Боевая, где на границе с депо еще высятся две огромные кучи бетонного хлама — …эхо войны.
Вскоре метров через пятьсот мы вышли к автодорожному мосту.
Это тот самый мост, который первыми преодолевали разведчики старшего лейтенанта Теплинского.
Правда, мост теперь сделан не из бетона, а из металла.
Прошли многие улицы и даже маленькие закоулки того нашего района перед Сунжой и вышли на улицу Колхозная.
Та самая улица, где был базирован наш батальон.
И везде на ту землю мне хотелось положить живые цветы.
Мне хотелось постоять, посмотреть на те наши домики, в которых проживали мы взводами.
Мне хотелось посмотреть в глаза, наверное, каждого прохожего чеченца.
А Хаважи то и дело подталкивал меня…
Потом снова поймали такси и поехали в район новостроек.
Строящиеся высотки-небоскребы теперь называются районом «Грозный — Сити».
Этот район — бывший район ресторана «Чайка».
На оградительном заборе стройки вывеска: «Строительство комплекса ведет турецкая строительная компания ООО «Бора Иншат».
Шесть небоскребов уже стоят во весь свой рост, а рядом вырыты еще два глубоких котлована глубиной 9 метров, на дне которых стоят трактора, вбивающие бетонные сваи еще на глубину 25 метров.
Под каждым зданием установлено сотня таких свай.
Сверху над сваями заливается бетонный фундамент толщиной в два метра, на котором уже будет расположена двухэтажная подземная автостоянка.
Два 30-этажных дома, два 18-этажных и один 40-этажный жилые дома общим количеством более 700 квартир вот-вот примут новых хозяев.
Рядом стоит 30-этажный 5-звездочный отель, с прославленными во всем мире скоростными швейцарскими лифтами.
На верхних этажах вскоре будут установлены огромный циферблат часов диаметром аж 19 метров.
Уже вечером мы заехали переночевать к хорошим знакомым Хаважа — Мусе и Саците: посидели в их семейном кругу.
На память мне друзья подарили два новых тома книги «История Чечни», где о Чечне, кажется, написано всё.
За эти дни я, частично прочитав первый том книги, увидел то, что сейчас та история Чеченского государства начала 19 века будто повторяется заново.
В моей душе проявлялся очень большой интерес ко всему, а тем более к истории Чеченских войн вдвойне.
Может и от всего этого я, наверное, сильно устал: мне хотелось уединиться.
Я так устал от всего.
Я так сильно устал, Господи!
Сбрасывая с себя весь ненужный негатив, я заглушил то состояние дагестанским коньяком.
А в Чечне уже как два года присутствовал «сухой закон».
Да, как же сильно оперился и обустроился Грозный.
Конечно же, с помощью Москвы.
И не только Грозный, но и вся Чечня.
Я всё это увидел своими глазами: Аргун, Гудермес, Урус-Мартан, Шали.
Какие стали красивые города. …
Не то слово.
Ну дай-то, Бог!…
Когда поехали в Хасавюрт на авторынок, то проезжали город Аргун.
Там то же самое.
Ещё три года назад Аргун был не такой, как сейчас.
Сегодня его не узнать.
И видно, что город стал многолюднее, помолодел.
Появились многие промышленные предприятия: завод «Пищепром» восстановлен полностью.
По договоренности с Авто– Вазом в Аргуне выпускают наши легковушки «семёрки» (Ваз 2107), а с июня 2011 года говорят завод будет переходить на сборку «десяток» -«Приора».
Работает в городе также сахарный завод: ширятся работы по объему производства сахарной свеклы.
Завод строительных материалов входит в свое русло и работает почти во всю мощь.
Ударными темпами восстановлен Дворец Культуры и построены еще два зала на 200 и 800 мест.
На Северном Кавказе ДК такого же типа и масштаба есть только в Краснодаре.
Строятся также новые сооружения Дворца спорта и стадиона.
В задумке строительство завода по переработке кожи и обувной фабрики, что может дать городу еще около 3000 рабочих мест.
Ведь еще начиная с 2005 года в восстановлении Чеченской Республики принимают участие не только руководство Миниобороны, Минфина, Спецстроя России, но и непосредственно руководство Чеченской Республики.
Уже после завершения «первой чеченской компании» Правительство России стало выделять огромные бюджетные средства на восстановление Грозного и всей Чечни.
Деньги шли большой рекой.
Но была ли польза от них?
Сотни миллионов рублей поступали в руки Масхадова и постепенно тратились на новые виды вооружения. «Чеченский волк» готовился к новой войне.
И только после «второй компании» Правительство Российской Федерации составило новый план восстановлении Чеченской Республики.
К 2005 году правительство Чечни в соответствии с договорённостью взяло на себя всю планировку и обеспечение безопасности. Сначала начали восстанавливать Грозный.
Спецстрой взял на себя работу по разбору завалов и последующее строительство новых домов.
Рабочие бригады в первую очередь приступили к работе за грунт: по всему центру Грозного снималось 15 сантиметров земли, это делалось из-за того, что на землю за время обеих «кампаний» было пролито немало химикатов, мазута и солярки.
В 2006 году в Грозном началась самая бурная стройка, и в 2008 году город практически был полностью восстановлен.
Но город продолжает строиться и по сей день.
Из районов завалов и руин вывозили тогда тысячи машин, гружённых мусором, испорченным грунтом и разбитыми кусками бетона и металлоконструкций.
Весь этот хлам поступал на переработку, и получаемый щебень шел на новые стройки.
Строительные работы в Грозном зачастую сопровождались инженерной разведкой.
Сапёры до сих пор находят оружие и взрывчатку.
Только в 2006 году на разбор завалов и подготовку строительных площадок в центре города из российского бюджета было выделено более одного миллиарда рублей…
В Чечне мы пробыли четверо суток.
Уезжали из Грозного с приподнятым настроением и теперь наша дорога лежала в Краснодарский край, Анапский район, станицу Гастагаевскую.
Уже к одиннадцати ночи мы проехали всю Ингушетию и Осетию.
При въезде в город Беслан нашу «Газель», остановил сотрудник ГИБДД.
Документы сильно не проверял, только спросил, какой груз везём.
А мы шли налегке.
— Командир!
Скажи, где у вас кладбище, где похоронены дети школы №1, убитые чеченскими боевиками?
— А вот прямо недалеко, ещё примерно 500 метров, а потом повернёте вправо и через метров 300 — кладбище.
Заморосил холодный дождь, и через несколько минут мы подъехали к огороженному низким бордюром из красного гранита участку.
Везде горят придорожные фонари.
Мы ступили на землю «мёртвого города», вернее на гранитные плиты «Города Ангелов».
На гранитной арке так и написано: «Город Ангелов».
Сердце и душа, казалось, стали сжиматься от увиденного: «Господи, сколько же их тут, маленьких, беззащитных детишек?»
— 160! И более 200 взрослых похоронены под холодным красным гранитом.
По телу прошёл какой-то устрашающий озноб, а ещё этот пронизывающий ветер с ледяным дождём.
«Господи! За что же это им, ещё не видевшим жизнь-то толком?»
Вот так жестоко расстрелянных руками иродов, злодеев, мразей и грязной нечисти.
На глазах выступили слёзы.
Я остановился и достал из куртки «цифровик», а Хаважи пошёл дальше по рядам, и, останавливаясь, наверное, у каждого надгробья, оплакивал погибших детишек.
Нет, он не плакал, он рыдал навзрыд.
Рыдал долго и страшно, ведь у него дома в Сорочинске такая же маленькая любимая дочка Раяна, которая скоро пойдёт в школу.
Детские игрушки, гномики и машинки лежат почти у каждого надгробья.
Цветы в вазах, детские куклы, казалось, тоже плакали вместе с нами, обливаясь каплями дождя.
Улыбающиеся красивые лица на фотографиях смотрят на нас, а нам смотреть на них очень тяжело.
Маленькие личики, волнистые пряди волос красивых девчонок: пятеро сестёр Таймуразовых вместе со своим братиком похоронены рядом друг с другом…
Ранее
- Союз писателей Оренбуржья
- Возращение в Чечню. Чечня вчера, сегодня, завтра
- Война и вера
- Чечня — Москва и 21 век
Далее
